Воспоминания о Звездном Пути" Уилльяма Шатнера, Признание

[Harmiron]

Завершив перевод "Я-Спок", мне не захотелось останавливаться, переводить мне нравится, и, при большой поддержке и неоценимой помощи MZ_Gnom с diary.ru я принялась за перевод "Воспоминаний о Звездном Пути" Уилльяма Шатнера. Его язык изложения гораздо сложнее, "выпендрежнее", чем у Нимоя, поэтому приходится подумать над переводм некоторых оборотов. и если не все получилось, не обессудьте. перевода этой книги я еще не видела нигде, поэтому, смею надеяться, труд не напрасен. и, для начала,
 
 
Признание
 
Эта книга помогла мне совершить путешествие, полное открытий; я, должно быть, был слеп двадцать пять лет назад. Ослеплен личными проблемами, усталостью и необходимостью проводить невероятно трудные часы, снимая сериал "Звездный Путь". Я совершенно не обращал внимания на драму, происходящую вокруг меня, не обращал внимания на людей, которые составляли семью "Звездного Пути", и, как какое-то вьючное животное, уставившись в борозду, я пахал - не отвлекаясь ни на что. И теперь, двадцать пять лет спустя, мой путь назад через все события, которые я почти забыл, осветил многое для меня. Это был радостный путь, и в то же время печальный.
 
Некоторых посетила смерть, а другие погрузились в глубокую печаль. Но, все же, я возвращаюсь из этого путешествия с освеженной памятью и сердцем, наполненным любовью.
 
Упорядочить эти мысли мне помогал человек, обладающий глубоким восприятием и способностью проникать в самую суть — Крис Крески, мой новый герой.
Крэйг Нельсон - также мой новый герой — учтивый, утонченный, всеведущий.
Кармен ЛаВиа не герой; но, с другой стороны, он также и не злодей... он мой агент. Любовь скрывает много ошибок.
Авторы также хотели бы поблагодарить за поддержку, вдохновение, помощь и терпение в течение создания этой книги следующих людей: Кевина Макшейна из Агентства Фифи Оскард, Мэри лo Фернандес, Дона Крески, Амелию Крески, Джуди Макграт, Абби Теркахл, Лори Алстер, Трейси Грэндстафф, Лорен Марино, Майкла О'Лафлина, Джона Муццигроссо, Фелисию Стэндель, Ларри Стэнделя, Джо Даволу, Майкла Дугана, Джеффа Уэлана, Джеки Кун-Фернандес, Джо Д'Агосту, Эдди Милкиса, Лерри Финнермана, Джона Мередит Лукаса, Николаса Мейера, Боба Джастмэна, Биджо Тримбла, Фреда Фрейбергера, Ральфа Винтера, Харва Беннетта, Билла Кэмпбелла, Мэтта Джеффериса, Ричарда Арнольда (чьи фото работы и беспрецедентное понимание истории чрезвычайно ценятся), и, конечно Грэйс Ли Уитни, Мэджел Барретт, Уолтера Кёнига, Джорджа Такея, Нишелл Николс, ДиФореста Келли и Леонарда Нимоя.
Посылаю сердечную благодарность всем вам за вашу честность, щедрость и дружбу.
 
Звездная дата: 10 августа 1991 года.
 
Храп, широкая улыбка - я в безопасности, тепле и комфорте беззаботного сна, лишенного сновидений, и вдруг - удар.
В одно мгновение мой мир разрушен электронным визгом, сверлящим мозг, который издает мой ревущий и гудящий злопыхатель - будильник. Я сразу перехожу к действию, героические порывы, и, наконец, я использую отчаянный маневр, известный как трюк "накрыть уши старой подушкой". Ничто не помогает, и я должен признать, что ситуация совершенно безвыходная... в Треккере, Кобаяши Мару с утра пораньше. Медленно, мучительно мои веки начинают скользить вверх, и в полубессознательном состоянии я смотрю на оранжево-красные квадратные цифры, что мигают и пялятся на меня, недосягаемые, насмехающиеся над моей утренней беспомощностью. Со скрытой насмешкой они говорят мне, что мое зрение уже не то, что раньше, а если прищуриться, то еще и о том, что сейчас 5:15 утра. Я опоздал.
И теперь, когда ярко выраженные похрустывания и поскрипывания моего тела исполняют серенаду из самой глубины моего, пытающегося двигаться, организма, я прилагаю высшее усилие, чтобы преодолеть блаженную негу.
Я встаю с кровати и начинаю ходить. "Левой-правой, левой-правой". я неоднократно отдаю мозгу этот приказ, и, после короткой борьбы, серое вещество неохотно повинуется. Все еще не до конца проснувшись, я плетусь в темноте, ворча, шаркая и сутулясь. Больше всего в этот момент я напоминаю кроманьонца в голубой пижаме.
 
Теперь я смело иду... в ванную, натыкаюсь на раковину, жало холодной плитки и всплеск ледяной( хоть она и не ледяная, но тут просто идет тавтология) воды пробирают меня до костей. Паутина перед глазами наконец начинает рассеиваться. Найдя свою зубную щетку, и, почти проснувшись, мне даже удается намазать ее пастой. Я делаю паузу, чтобы восхититься, какую аккуратную, симметричную каплю антикариесной гадости мне удалось выдавить, наклоняюсь над раковиной, изучаю зеркало и встречаюсь со своим собственным отражением, пугающим меня.
Здесь, в раннем и бекомпромиссном рассветном свете, мое лицо служит неопровержимым доказательством моей смертности. Я выгляжу усталым. Я выгляжу старым. Это заставляет меня задуматься, но, к моему удивлению, негативных мыслей о неизбежной старости не вызывает. Напротив, я немедленно, с любовью, стал вспоминать о том, что сделало меня таким, какой я есть. Я полагаю, мои морщины были заработаны в хорошем деле, и они являются визуальным доказательством карьеры, переполненной замечательными воспоминаниями, и жизни, очень насыщенной как на личном фронте, так и профессиональном.
 
Если быть абсолютно честным, в последнее время я подвержен ностальгии, и это может относиться и к моим утренним воспоминаниям. Видите ли, сегодня будет положен конец съемкам "Звездного пути VI: Неоткрытая Страна". Этот фильм представлен как "заключительное путешествие звездолета "Энтерпрайз", и даже при том, что я слышал то же самое обо всех пяти предыдущих приключениях на большом экране, я думаю, что на сей раз слухи могут оказаться правдой. Следовательно, я наслаждался каждым долгим и беспокойным днем на площадке, упиваясь компанией моих коллег и поражаясь мастерством наших сценаристов, продюсеров и команды техников.
Довольно странно, мысль о том, что это могло быть на самом деле "последним путешествием", позволила мне расширить перспективы, и я посмотрел на весь феномен "Звездного пути " в новом свете. Так или иначе, только сейчас, когда он готов ускользнуть, я способен рассмотреть его всеобъемлюще и с той благодарностью, которую он заслуживает. Я имею в виду, должен признать, что я никогда фактически не считал себя "Треккером", и, при этом, я никогда не понимал до конца огромного энтузиазма среди самых бешеных фанов, причиной которого послужило шоу. Для меня это всегда было, прежде всего, работой, и, так или иначе, только теперь, когда это может закончиться, я способен кроме работы и ежедневных интриг увидеть сокровенную причину того, что сделало его настолько значимым.
Спустя сорок пять минут оказываюсь в Студии Парамаунт, где я, возможно, в последний раз загримирован и одет как капитан Джеймс Тибериус Кирк. Наш последний день съемок, на самом деле, довольно прост; всего несколько кратких сцен. Однако сентиментальность мешает нам, поскольку все мы, и актеры, и значительная часть съемочной команды, сообразили, что должны лелеять каждый момент работы, и особенно сегодня.
К тому времени, как наступил полдень, мы все закончили. Стреляют пробки от шампанского, актеры и команда обнимаются, целуются и широко улыбаются.
Однако, кроме радости по поводу успешно завершенного проекта, я действительно впервые ощущаю затаенную печаль. Я думаю, мы все ощутили тяжесть от того, что на сей раз наши прощания могут на самом деле означать "прощай".
Пролетели четыре месяца. Приближается Рождество, и "Звездный путь VI", получил признание критиков и еще больший коммерческий успех. Парамаунт очень активно продвигает фильм, и в самый разгар всей этой деятельности нас, оригинальный актерский состав, попросили еще раз собраться вместе, чтобы оставить отпечатки наших рук и ног на легендарном сыром цементе возле Китайского Театра Манна.
Когда я прибыл, Нишелл и Уолтер уже вовсю работают на толпу, улыбаются, машут и стоят рядом с бесчисленными туристами под ярким светом фотовспышек одноразовых фотоаппаратов. Джордж Такеи тоже здесь, и, клянусь вам, этот человек думает, что он вулканец. Либо это, либо ему сделали какую-то операцию на руках, потому что всюду, где бы он ни был, он появляется с ненормально широкой улыбкой и ловко изображает обеими руками вулканское приветствие "Живи долго и процветай". Джимми Духан, как обычно, заигрывает с репортерами, на каждый их вопрос отвечая стандартными словами: "Джимми, как вы думаете, что студия имеет в виду на сей раз, говоря, что это последний фильм?" "Это УЛОВКА!" кричит Джимми. "Джимми, они говорят, что в следующем фильме будет играть актерский состав "Следующего поколения". Это верно? " "Это УЛОВКА!" "Джимми, каков прогноз погоды на завтра?" "Это УЛОВКА!" И, конечно, мой хороший друг Леонард также здесь, улыбается, держится спокойно, но внутри, я уверен, он так же взволнован, как и я.
 
Я говорил, что это - Китайский Театр Манна. Это что-то действительно особенное и, наблюдая за каменщиками, готовящими нам квадраты с сырым цементом, я замечаю, что рядом с нашим участком такие имена, как Уоллес Бири, Норма Ширер и Бастер Китон. И мне стукнуло в голову, что это легенды, большие звезды немого кино. Поэтому я, разумеется, под впечатлением от самого себя.
Но, наконец-то, наши квадраты были закончены и разделены так: в верхнем левом было зажато мое имя, в верхнем правом - Леонарда. И было так потому, что в самой середине участка целых четыре квадрата заняло имя ДеФореста Келли. И никто не сказал об этом ничего обидного. Мы были слишком воспитанны. Но я уверен, что я не единственный, кто посмотрел искоса и задался вопросом: "Почему ДеФорест Келли получил целых четыре квадрата?" Вообще, ДеФорест был так взволнован и так впечатлен сам собой, что, если вы пристально посмотрите на квадрат, вы заметите, что он фактически написал Д Е Ф О Р О Т... в ЦЕМЕНТЕ! Клянусь, человек забыл, как пишется его собственное имя! Я думаю, в прошлом он, конечно, вышел бы из ситуации этой своей фишкой "я доктор, а не каменщик", но теперь он действительно доказал это!
И, естественно, я просто обязан был остаток дня подшучивать над тем, что он утратил свои способности и стал слишком старым, чтобы и дальше сниматься в фильмах. Это было здорово.
 
Все же, когда я смотрел на своих друзей прошедшей четверти века, я был не в состоянии удержать воспоминания, рвущиеся вперед. Не мог не думать о главном фильме и о людях, жизни которых были изменены, и даже сформированы "Звездным путем". Не только актеры, но и наши создатели, члены съемочной группы, и, больше всех, наши поклонники. Вы те, кто сделал все это возможным; те, кто праздновал и боролся за существование каждой части "Звездного пути". Вы помогли все это пережить, и вы причиной тому, что все это настолько здорово.
Позже, когда все мы произнесли речи, позируя для рекламных кадров, и вдавили наши конечности в холодное, липкое бессмертие, предоставленное Манном, я получил шанс поговорить со своими коллегами. Мы вместе смеялись, обнимались и обсуждали истории из "Звездного пути", которые были известны только нам. Истории о хороших временах, и о не-столь-хороших временах. Воспоминания, которые никогда раньше не обсуждались, несмотря на всю беспрецедентную документацию по вселенной "Звездного пути". Мне действительно казалось странным, даже несправедливым то, что сторонники "Звездного пути", которые в самом деле являются наиболее хорошо осведомленными фанами, никогда не слышали всей истории целиком. Есть целые грузовики информации, которую вам никогда не позволяли увидеть; склады, полные историй, которых вам никогда не рассказывали; и, помня обо всем этом, мне пришла в голову идея о том, что кто-то должен написать исчерпывающую книгу о "Звездном пути".
Итак, в истинном стиле Джима Кирка, я немедленно набросал план и занялся его реализацией. Теперь, когда дело закончено, я думаю, что вы в каждом дюйме каждой страницы обнаружите то, что эта книга о "Звездном пути" сильно отличается от тех, что предшествовали ей. Она не собирается давать подробных резюме каждому эпизоду (так как, если честно, вы, ребята, уже знаете их все наизусть). Она не собирается приводить подробных чертежей Энтерпрайз, или размышлять о приключениях, которые могли бы быть, или копаться таких в вещах, как "продвинутые принципы вулканской философии". Все это уже было, и, если быть совершенно честным, я не знаю, смог бы я написать какую-либо из тех книг, или нет.
Что я могу вам рассказать, проведя больше чем четверть века в самом центре всего этого - так это то, как фактически работали над сериалом "Звездный путь". Я могу рассказать вам о том, как "Звездный путь" создавала, продюссировала, писала сценарии, снимала, редактировала и полировала армия технических волшебников. Я могу также впустить вас на сцену, под сцену и за сцену всего происходившего, что потом объединили и сделали "Звездным путем". Но самым главным, помимо всего остального, я считаю рассказ о людях, которые сделали "Звездный путь" настолько значимым. Они - настоящая история. Они - настоящие герои,
 
Принимая все это во внимание, прошу вас - в путь, вторая скорость... Простите, иногда я просто не могу удержаться.

[angel_of_darkness]

Harmiron, вы и Воспоминания переводить начали! это чудесно!

[Harmiron]

angel_of_darkness, спасибо за отзыв ))
 
кстати, я ж не выложила пару последних кусочков. восполняю.
 
 
Настоящая история Звездного Пути начинается не на телевидении или киностудии. На самом деле, даже не в Голливуде. Oна начинается в коробке. Обычной картонной коробке 24*36*36. Эта коробка из-под мыла, большой гофрированный прямоугольник, рваный и пыльный, находится сейчас на пропеченном солнцем грязном заднем дворе скромного дома, в середине Эль Пасо, Техас, в середине 1920-х годов. В самой коробке нет ничего особенного, вообще-то это просто барахло из продуктовой лавки. Однако, если вы заглянете внутрь коробки, то найдете там нечто довольно неожиданное... хилого, болезненного (почти инвалида), маленького мальчика.
У этого ребенка полно проблем. У него затруднено дыхание, он подвержен частым непонятным судорогам. Его глаза косят, поскольку не вполне воспринимают солнечный свет. Его слабые, напоминающие формой веретено, ноги неустойчивы и некрепки. В результате, как вы понимаете, он особенно застенчив, смущен своими физическими данными и погружен в себя.
Но здесь, в уютных границах его собственного заднего дворика, он может сбежать из клетки своего собственного, отнюдь не совершенного, тела в его любимую коллекцию книг, стать частью придуманного мира на их страницах. Этот мир гораздо предпочтетельнее того, что зловеще поглядывает из-за частокола; мир, в котором, перевернув страницу, он может вообразить, что способен выполнить любую задачу и стать великим героем - каким только захочет.
С книгой в руках он мгновенно может стать ковбоем Зэйном Грэем, или Робинзоном Крузо, д’Артаньяном, Хоуки, Ишмаелем, Хаком Флинном - буквально любым, кого сможет представить. "Удивительные Истории", мировой научно-фантастический журнал, абсолютный фаворит и любимое дополнение к полкам более формальной литературы. Его страницы каждую неделю наполнаются поразительными и захватывающими историями о невероятных, невозможных вещах - таких, как путешествия в космосе, полеты на луну и тому подобное. Дешевый, копеечный журнал обладает огромной ценностью для этого особенного ребенка, и это возвращает нас к коробке.
Эта коробка, видите ли, вовсе не просто коробка. Это - космический корабль, по крайней мере так воображает мальчик. Его тонкие бумажные стены - это обшивка великого и мощного судна, и его крошечное нутро является домом для целого экипажа воображаемых интергалактических героев. У руля стоит смелый и сильный капитан, который бесстрашно путешествует по вселенной, открывая новые миры, сообщества и жизненные формы, и, проходя, спасает мир от неистовых посягательств враждебных космических бродяг. Коробка, уже бесформенная и весьма оборванная, служит невероятно важной цели, поскольку регулярно обеспечивает возможность этому болезненному ребенку полностью отвлечься от своих физических недостатков, болезней и пугающих обязанностей реального мира. Внутри коробки он здоров, счастлив, там он в безопасности.
Пролетели двадцать лет, и этот болезненный ребенок вырос, и победил свои хвори. На самом деле, этот маломерок вымахал в огромного мужчину. Тем не менее, несмотря на стремительные физические изменения, он сохранил внутреннюю застенчивость, склонную к самоанализу натуру и яростное увлечение литературой. В результате сейчас он представляет собой дородного, медведеподобного мужчину, чей грозный вид скрывает тихую, весьма чувствительную и крайне творческую душу.
Сегодня, однако, эта творческая душа потеет как свинья, как любой человек, попавший в середину Калькуттского лета. Город адский, угнетающе жаркий, обнищалый и кишащий болезнями. "Дитя" сидит один, в почти несносной обстановке в тени грязного зонтика кафетерия. Он развлекается тем, что одной рукой отгоняет мух, а другой заносит короткие заметки в потрепанный блокнот. Он снова сбежал в мир литературных фантазий, только сейчас он сам хозяин своей судьбы, зарисовывая свой путь посредством коротких историй, публицистических отрывков и случайных научнофантастических сочинений. Но, вообще-то, он просто убивает время.
Сейчас он работает пилотом самолета, подписав недавно контракт с Пан Ам, после завершения службы в армии в качестве пилота во Второй Мировой Войне. Пребывая в низкой должности по классификации Пан Ам, он получал наименее желаемые назначения, такие, как кошмарный маршрут НЬюЙорк-Калькутта. К примеру, в Калькутте его полет по плану включает регулярные 22-часовые остановки, которые в этой неприятной, полной испарений атмосфере окажутся, без преувеличения, практически невыносимыми. Как результат всего этого, он много пишет, оттачивая свое литературное мастерство и эффективно отодвигая на второй план неприятности, которыми полны его остановки в Калькутте. Со временем ему удается получать некоторые заказы на технические статьи от журнала, посвященного аэронавтике, он также часто проводит время, погружаясь в воспоминания об "Удивительных историях", и поигрывая зарисовками научно-фантастических сюжетов. Он замечает, что писать ему нравится, особенно, в жанре научной фантастики, и что у него есть настоящие способности к созданию неглупых, и в то же время захватывающих историй. Oн продолжает свою карьеру пилота, но позволяет себе начать мечтать. И, однажды, в своих мечтах он увидит свои истории напечатанными, или показанными по телевидению, а может, и в кино.
Теперь, вы уже наверняка поняли, что ребенок, пилот и начинающий писатель в один прекрасный день превратились в "Великую птицу Галактики" - самого Джина Родденбери. Тем не менее, как вы обнаружите на последующих страницах, Джина ожидало то, что можно описать с помощью эвфемизма "живописный путь к успеху", пролегающий сквозь немалое количество бедных лет, пока "Звездный Путь" не вошел в его жизнь.
Наступил 1949 год, и Джин совершил свой первый прыжок в никуда, бросив работу в Пан Ам и отправившись вместе с женой и детьми в Лос-Анджелес на поиски работы сценариста в только зарождающейся, но быстро развивающейся телевизионной индустрии. Он невероятно талантлив, и очень прилежен в поисках работы, но, как и почти все молодые и неопытные сценаристы, обречен терпеть неудачи.
Ситуация непростая. Будучи женатым и при наличии детей, которых надо кормить и счетов, которые требуют оплаты, Джин понимает очевидное: ему нужно найти постоянную работу... любую постоянную работу, и быстро. Он внимательно изучает местные объявления о вакансиях, предлагаемyю зарплату, и, в конечном счете, решает стать офицером в Лос-Анджелеском департаменте полиции.
Джин тренировался, проходил проверки, принес присягу и был зачислен в мотоциклетный отряд. Со временем он дослужился до сержанта и стал писать речи для шефа полиции Лос-Анджелеса - Вильяма Паркера. Ему нрaвилось писать для Паркера, который казался искренне заинтересованным в улучшении работы департамента, но, в то же время, Джин решил для себя прекратить писать речи для кого бы то ни было и начать писать свои собственные сценарии. Однако, на данный момент он не имеет успеха в попытках продать хотя бы один из своих материалов, также у него не получается заполучить агента, который согласился бы представлять его.
Это важный момент, поскольку без агента сценарии Джина не имеют даже шанса быть прочитанными кем-то, кто мог бы нанять его. Это часть той патовой ситуации, через которую должен пройти каждый молодой писатель, даже сегодня. Очень просто: если ты многообещающий писатель без значительного опыта, большинство агентов откажутся представлять тебя, потому что с их точки зрения ты любитель, и не похоже чтоб сильно стоящий, и не похоже, чтоб на тебя мог бы быть спрос - попросту, слишком много работы за слишком маленькое вознаграждение. Принимая все это во внимание, становится вероятным то, что даже если бы Шекспир восстал из мертвых, раскопал бы собственную могилу и перелетел бы через атлантику в Л.А., а потом появился бы в офисе Вилльяма Морриса со сценарием для ТВ в руках, его, скорее всего, выставили бы в коридор. "Крошка", сказал бы агент, "Как я смогу продать тебя, если ты никогда не писал ситкома?" Короче, когда дело доходит до поиска представителя, агентов куда больше интресует твое резюме, нежели писательские способности.
В довершение ко всем невзгодам молодых писателей, получить какой-либо профессиональный писательский опыт в каком-либо крупномасштабном производстве почти невозможно без помощи компетентного и довольно хитрого агента. Памятуя обо все этом, Джин Родденбери знал, что должен прибегнуть к какой-то невероятной партизанской тактике в поиске профессионального представительства. И именно так он и сделал.
Видите ли, когда Джин служил в Депертаменте Полиции Лос-Анджелеса в качестве копа на мотоцикле, он обнаружил, что почти все известные, популярные и и уважаемые агенты города частенько зависают в заведении.. окей, баре... называемом "Петух и Бык". Они отлично проводят время, болтают и сплетничают друг с другом, обмениваются новостями о торговле, тарелками поглощают закуски из бесплатного буфета и, конечно, поглощали любую выпивку, что ставили перед ними. Наипервейшим среди всех этих агентов Голливуда был Ирвинг "Свифти" Лазарь.
Следующее, что вы должны понять, прежде чем мы продвинемся дальше, что эти самые успешными агентами, и особенно такие фигуры как Свифти, с криками убегут при первом же взгляде на старающегося молодого писателя. Это не потому, что они они бесчувственные или им на все плевать; а потому, что денЬ ото дня их атакуют толпы дерзающих невидимок. Дай им хоть пол-шанса, они будут поджидать агентов на каждом углу со сценарием в руках, заговария с ними и стараясь произвести впечтление так... впечатляюще, что придется принять их как клиентов.
Это не работает почти никогда, поскольку очевидно, что эти супер-успешные голливудские десять процентов физически не способны прочитать все сценарии, что им навязывают. В сутках слишком мало часов для этого. Из-за этой самой нехватки времени ни один агент не в состоянии представлять болЬше, чем крошечную часть самых талантливых сценаристов Голливуда.
Зная обо всем этом, Джин придумывает план, и, как повествует нам легенда, Шаг Первый состоит в том, чтобы полностью вырядиться в форму копа-с-мотоциклом. Шаг Второй являет нам Джина, помещающего свежескопированный на мимеографе екземпляр Родденберийского сценария в тонкий простой конверт. Затем он прячет посылку в свою черную кожаную куртку форменную куртку, затягивает ремень шлема и седлает своего Кабана. Наконец, с мощным кикстарт и ревом двигателя, он мчит по улуцам Л.А.
Шаг Третий: с красными мигалками и воющей сиреной Джин въезжает в дверной проем "Петуха и Быка" и буквально паркует свой огромный полицейский мотоцикл в фойе ресторана. Огни моцика мигают, разрывается сирена, двери ресторана распахнуты и заходящее солнце расположено прямо за его шлемом. Громадный силуэт Джина зловеще маячит над помещением, как Шварценеггер.
А вот и стаи голливудских агентов, которые представляют собой часть общества, особенно осторожную в отношениях с полицией, спешат слиться с обоями или хотя бы выглядеть невинно. Родденбери щелчком останавливает метрдотеля и целенаправленно дует прямо в зал.
В этот момент этот громадный полицай-из-ада в шлеме и отражающих свет темных очках гаркнул: "Ирвинг Лазарь, кто из вас Ирвинг Лазарь!"
"Вот ДЕРЬМО!" шепчет дрожащий, совершенно смущенный Лазарь, застенчиво делая шаг вперед, будучи готовым, я уверен, сейчас же быть брошенным в тюрьму за невесть какую глупость. Вместо этого Родденбери кладет большую руку в кожаной перчатке на довольно хилое плечо Лазаря, наклоняется вперед, вытаскивает из-под мышки сценарий, сует его Лазарю под нос и говорит: "Это вам! Я полагаю, вы прочтете это." После этого кладет сценарий на стойку, разворачивает свои ботинки двенадцатого размера и устремляется прочь.
И, разумеется, даже теперь, когда ревущий Джин исчез в ночи, Свифти разрывает конверт с тем же нетерпением, что и двухлетний малыш Рождественским утром. Содержимое рассыпается по стойке бара, и Свифти понимает, что ему всучили на прочитку образец сценария, и коп, возможно, имел отношение к толпе честолюбивых сценаристов.
Приятели-агенты Свифти потихоньку выбрались из-под лавок и пытались сообразить, из-за чего сыр-бор. Они подняли галдеж вокруг Лазаря, спрашивая: "Что это, к дьяволу, было?" и "Кто этот парень?" И тот отвечал им: "Я понятия не имею, но кем бы ни был этот сукин сын, он заслуживает того, чтобы я прочел это. Я убью засранца, но прочту."
Свифти идет домой, читает материалы Родденбери, и он так потрясен прочитанным, что в течении двадцати четырех часов заключает с Джином контракт.
Теперь, когда Лазарь дергает за ниточки, к Джину приходит некий прогресс в его писательской карьере и он продает случайные сценарии под псевдонимом, чтобы обойти указ полицейского департамента о запрете подработки. Пока ситуация с финансами диктует Джину прежде всего оставаться копом. Однако, со временем талант Джина начинает получать признание. Он обнаруживает, что пользуется спросом, усердно работая, и его репутация в трудных, весомых и независимых телеспектаклях начинает расти, он становится невероятно занятым, клепая сценарии для самых популярных шоу века. За два года он становится больше сценаристом, нежели копом. В конце концов, когда сильная занятость больше не позволяла совмещать профессии, он прощается с полицией.
В течение последующих лет Джин усердно работает, сочиняя эпизоды для нескольких лучших (Обнаженный город, Дорожный патруль, Др.Килдар) и худших (Алюминиевый Час Кайзера, Театр Джейн Вайман, Ботинки и седла) ТВ программ. В свободное время, теперь весьма ограниченное, он набрасывает рукописные заметки для самого себя. Там полно творческих идей, эскизов драматических сюжетов и мыслей, что могут оказаться полезными в сочинении будущих телевизионных шоу. Среди этих случайных мыслей, Джин продолжает строчить идеи, которые, как он надеется, однажды пригодятся в научно-фантастическом сериале.
Джин продолжает старательно трудиться над сценариями следующие пол-дюжины лет, в основном для шоу "Есть ружье - поедешь", где он становится главным сценаристом. Все же, учитывая большую занятость, он начинает ощущать профессиональную неудовлетворенность, разочаровываясь шаблонными вестернами и полицейскими шоу, для которых его и нанимали.
Итак, хотя Джин зарабатывает кучу денег за все эти годы, он все больше чувствует себя недовольным неопределенной жизнью в качестве телевизионного сценариста, где постоянный контроль не дает его творчеству проявить себя в полной мере, так же, как и пуританское мышление сетевых цензоров.
В то же время Джин чувствует неудовлетворенность и личной жизнью. Он и его жена Эйлин все больше отдаляются друг от друга в течении второй половины их почти двадцатилетнего брака, и в начале шестидесятых они все еще женаты, без любви, в основном ради блага их детей. Эта непростая ситуация становится еще запутаннее, когда Джин встречает и влюбляется в женщину, которая, в конечном счете, после долгих болезненных лет в статусе "другой женщины", становится его женой. Ее зовут Маджел Ли Худек, но она гораздо боле известна фанам "Звездного Пути" под своим сценическим именем - Маджел Барретт.
Поскольку у меня нет никаких идей о том, как развивались отношения Барретт/Родденберри, и не хотелось бы делать предположений о столь личных событиях, самым лучшим будет позволить Маджел рассказать эту историю.
"Сначала мы не были любовниками, это появилось позже, когда мы стали друзьями, но Джина я знаю с 1961 года. У него было двое детей, и, конечно же, он был женат; и хотя он говорил мне о том, как несчастен, я видела, что он не готов оставить их. Знаете эту старую добрую историю, что говорят женатые мужчины: "Ооооооо, моя жена ужасно пилит меня, она не понимает меня, ладно, давай займемся сексом", но Джин таким не был. Он не делал подобного, и поначалу не давал мне никаких причин думать, что он хотел бы развестись.
Джин не был счастлив дома, но он взял на себя обязательства, и он был тем человеком, который относился к обязательствам очень серьёзно. Если он давал обещание, то исполнял его. Это было очень грустно, хотя, вплоть до того, как Джин фактически оставил свою жену, я не могла предположить, что проведу с ним всю свою жизнь. Я чувствовала, что могу провести остаток жизни, любя его, но не обязательно рядом с ним."
В 1962 году семейные обязательства Джина, вкупе с растущей неудовлетворенностью
нестабильностью карьеры сценариста, а также отсутствием творческой свободы, побудили его активно добиваться все большей занятости. Вдобавок ко всему, он стал писать сценарии к пилотным сериям, спродюсировал их и надеялся продать как сериалы. Одна из первых называлась ""333 Монтгомери", и в главной роли был человек, чья актерская карьера в течение следующих тридцати лет была неразрывно связана с писательской и продюсерской карьерой Родденбери.
Звездой был ДиФорест Келли.
Келли собирался сыграть роль Джейка Эрлиха, самого известного криминального адвоката Сан-Франциско, и я попросил Ди рассказать мне о первой встрече с Родденберри и о его попытках заполучить роль.
"Я проходил пробы на роль Джейка, но сначала я должен был встретиться с продюсером, которым, на этот раз, оказался Джин Родденберри. В то время он работал в совсем крошечном офисе в Вествуде, который был размером с большой... хотя, скорее, со средний чулан. Итак, я поднялся по лестнице в офис, и пожал руку огромному мужчине, сидящему за малюсеньким, крохотным столом. Это был Родденберри."
Джин видел некоторые предыдущие работы Ди, и по мере обсуждения проекта они, казалось, быстро нашли общий язык. Джин спросил Ди, согласен ли тот на кинопробу для роли Джейка Эрлиха, и, когда Ди ответил утвердительно, Джин проинформировал его о том , что, по иронии судьбы, настоящий Джейк Эрлих полностью контролировал кастинг на роль себя. В результате у Джина были связаны руки, и лишь Эрлих мог нанять актера, который его сыграет.
"И тогда Джин склонился над маленьким столом и сказал: "И должен предупредить тебя, что Эрлих - крутой мелкий сукин сын."
Пришло время для прохождения кинопроб. Нас было четверо или пятеро на эту роль, и все мы отыгрывали одну и ту же сцену. В ней Эрлих должен выжать информацию из упертого заключенного. Пришла моя очередь, и, поскольку Джин мне говорил о том, как крут был Эрлих, когда я мучил этого заключенного, он и правда получил сполна. Я по-настоящему навис над ним. И я помню, как дал пощечену тому несчастному парню, игравшему роль преступника. Я помню, он старался не смотреть на меня в середине сцены, и я шлепнул его... сильно, и сказал что-то вроде: "Слушай, подонок, когда я говорю, ты смотришь на МЕНЯ!! Понял?"
В любом случае, это было адресовано Эрлиху, потому что, когда он увидел мою пробу, он реально начал скакать вверх-вниз с воплем: "Это он! Это тот парень, какого я хочу!"
Пару недель спустя, мы пошли дальше и досняли остальной материал в Сан Франциско; и Джин, и я, и все члены команды были на коне. Просто прекрасное время."
Однако (и это повторялось в жизни Родденберри не один раз), когда в сети телевещания просмотрели пилотный эпизод, то решили, что он потрясающий. Они просто влюбились в него, но все же отказали в возможности создания сериала. Ди Келли объясняет:
"Проблема крылась в сюжете, потому что в том пилоте Эрлих защищает человека, виновного в убийстве, и добивается своего. А в конце истории, когда тот парень подходит, чтобы пожать Джейку руку, я говорю ему: "Даже не пытайся пожать мне руку, мне нет до тебя дела." Ну, они испугались этого и посчитали недопустимым все шоу. Но это был лучший пилот на то время."
Родденберри также написал еще две пилотных серии: Непокорная Страна, что по сути было переписанным, переснятым и обновленным 333 Монтгомери; и АПО-923, размашистый набор эпизодов в жанре приключений на тему недавно прошедшей Второй Мировой Войны. Продать их не удалось, но опыт в создании, а не в продюсировании, этих трех пилотных серий продвинул Джина к полному взятию под контроль своих собственных материалов. Он был сильно огорчен неудачами с пилотами, и конечный результат даже близко не стоял к его оригинальной концепции. Необычные и яркие идеи Джина для программ, как правило, теряют статус-кво во всеми принятой ограниченной практике телевидения начала шестидесятых годов.
Одним словом, Джин полностью убедился, что для того, чтоб его собственные идеи как можно точнее переходили на экран, он должен разработать собственный метод, полностью взяв на себя ответственность за все аспекты производства. Как сценарист, он был бессилен повлиять на съемки по своим сценариям. Однако, как сценарист и и продюсер, он получал эти возможности. Он мог бы сам придумать идеи, прогнать через печатную машинку, заснять и запустить на ТВ по всей стране, безо всякого искажения или сокращения оригинальной версии.
Джин хотел сделать все это, чтобы контролировать, лично надзирать и осматривать каждую деталь в создании его телесериалов. Кадры, освещение, редактирование, темп, постановка, костюмы - все эти переменные недоступно для сценариста. Но они абсолютно подвластны продюсеру. Если говорить по-простому, если какое-то из шоу Джина станет хитом, то он пожнет львиную долю финансовой выручки. Как сценарист, он занимал место в очереди за другими стервятниками.
В течение года Джин добился желаемого, и начал производство сериала под названием Лейтенант. Гэри Локвуд, исполнял главную роль - лейтенанта Вилльяма Райса, юного, полного идеалов морского офицера, который каждую неделю бросался решать драматические моральные дилеммы службы в армии Соединенных Штатов. Шоу продлилось всего лишь в течение двадцати одного эпизода, но позволило Родденберри наладить творческие отношения с чередой людей, которые еще покажут себя в дальнейшем, на протяжении его карьеры. Актеры Леонард Нимой, Нишелль Николс, Уолтер Кёниг, Маджел Барретт и Гэри Локвуд работали с Джином впервые во время создания Лейтенанта, так же, как и будущие режиссеры Трeка Марк Дэниэлс и Роберт Батлер. Последним, но вовсе не малозначимым, стало то, что одним утром у постоянной секретарши Джина прорвало аппендикс, и был приглашен временный секретарь. Этот кадр, как оказалось, также является честолюбивым писателем, хорошим. Ее зовут Дороти (ДиСи) Фонтана, и, благодаря этому простому разрыву аппендикса, неосознано началось ее плодотворное сотрудичество с Родденберри, которое, со временем и помощью Джина, позволит осуществиться ее мечтe - стать сценаристом. Ее перу принадлежит множество лучших эпизодов Стар Трека, и Джин, в конечном счете, поступит с нею очень справедливо, продвинув ее на контролирующую должность сюжетного консультанта. Сейчас, однако, она - секретарь Джина, и Лейтенант идет полным ходом. Тем не менее, еще до премьеры Лейтенанта, Джин был сильно разочарован категорическим отказом вещательной сети разрешить ему освещать в сериале какие-то существенные проблемы. Ситуация накаляется все больше и больше по мере продвижения к середине сезона, когда ЭнБиСи просто отказывается выпускать эпизод, повествующий о расизме в армии. Они отказались не только транслировать эпизод, но также и платить за него. В результате студия Метро-Голдвин-Майер, которой принадлежит сериал, должна "съесть" продукцию на 117000 $.

[Гость ТомПерис]

Спасибо большое за сделанный перевод о том как снимался оригинальный сериал.
 
А продолжение переводов планируется ?

[Harmiron]

Да, потихоньку планируется перевести всю книгу.

[Гость ТомПерис]

Да, потихоньку планируется перевести всю книгу.

Конечно хотелось бы полностью всю книгу прочесть а не отрывками.

[Harmiron]

мне тоже хотелось бы. но быстрее переводить лично я не могу ))

[Harmiron]

Возвращение блудного переводчика. да, прошло много времени, но Шатнер по-прежнему в моем сердце, и я продолжаю переводить его "Воспоминания..."
 
Джин вконец расстроился и пришел к выводу, что единственный способ, с помощью которого он вообще когда-либо сможет сказать хоть что-то существенное, невзирая на ограничения телевидения, это имитирование Приключений Гулливера, и следует поступать так же, как Джонатан Свифт. Как и Свифт, Родденбери понял, что если он станет писать завуалированные и существенные комментарии на социальные темы в менее очевидных и каких-то более приемлемых рамках, таких как фэнтези или научная фантастика, он сможет осветить довольно важные, даже спорные вопросы. Совсем как фантастические истории и Лиллипутия Свифта позволяли тому эффективно маскировать колкую сатиру того времени, точно так же открытый космос давал Родденбери шанс поднапрячь свои сатирические муслулы.
Однако, на тот момент Лейтенант - приоритетный проект Родденберри. Шоу получило выше-чем-средние отзывы и примерно средние рейтинги, и начало уверенно продвигаться в сторону верной отмены. Сейчас, когда Мрачный Жнец все ближе подбирается к казармам Лейтенанта, MGM явилась к Джину с вопросом, есть ли у того идеи насчет новых сериалов, которые можно было бы продвинуть, если Лейтенант схлопочет пулю.
Джин, как любой хороший продюсер сделал бы в данной ситуации, говорит: "О, конечно! Конечно, есть!" Не особенно-то важно, правда это или нет, но, когда появляется подобная возможность, продюсеры в большинстве своем широко улыбнутся и скажут: "Конечно, есть!" И тогда они бегут домой и ломают мозг, пытаясь выдумать что-то... все равно что... что они могли бы продать студии.
Тем не менее, в случае с Джином, у него действительно была идея. На самом деле, конечная расправа над Лейтенантом давала ему отличную возможность поднять тему увлечения всей своей жизни - научной фантастики. Он вытащил свои оборванные, пожелтевшие личные заметки для того, чтобы сделать телевизионный сериал в этом жанре, и приступил к работе.
Джин считал себя вдвойне заинтересованным проектом, в котором он наконец-то мог работать над своим научно-фантастическим сериалом, и в то же время использовать фантастические элементы жанра для маскировки, что позволит ему отбросить вялость стандартной телевизионной продукции и запустить сериал с дельным социальным и политическим контекстом.
Плодом энтузиазма Джина стала усиленная, почти маниакально интенсивная работа над проектом. Дороти Фонтана, которая неизбежно оказалась в самом центре всего этого, объясняет:
"Я не уверена, как долго Джин хранил эту идею в закромах своей памяти, но знаю, что как только закончился первый год работы над Лейтенантом, и мы знали, что второго сезона не будет, он начал работать над этим на полную катушку. Я имею в виду, что беспокоилась о собственной занятости, думая про себя: "Лучше, чтобы было еще что-то, чем мы могли бы заняться. Джин мог бы. Я могла бы." И на тот момент Джин знал, что я пишу, и что я могу посодействовать в написании сценариев, и он попросил меня однажды прочитать кое-что, над чем он работал. Там было около десяти страниц и презентация, и называлось это Звездный Путь. Это произошло сразу после завершения Лейтенанта.
Джин протянул мне эти страницы и говорит: "Скажи мне, что ты об этом думаешь. Как твои ощущения?" Это был лишь набросок, но в задумке был звездолет под названием U.S.S. Йорктаун, который вышел в открытый космос ради бесконечных путешествий в невероятные места и захватывающих приключений. Капитана звали Капитан Роберт Эйприл, и был персонаж Мр.Спок, хотя он был наполовину марсианином и сатаноподобным, очень мрачный персонаж, на самом деле. Капитан Эйприл был менее конкретным, но не сильно отличался от раннего Капитана Кирка. Он никогда особенно не менялся с той первой презентации. Он был очень интеллигентным человеком, сильным, любопытным, ведомым духом приключений. Это было прежде всего в его характере.
А потом Джин приводил конкретные приключения, и разные возможные сюжеты, а также рассказывал немного о Йорктауне. У него еще не сформировались четкие представления о том, на что мог быть похож корабль, но он знал, что он должен быть большим, с экипажем человек в двести. Мне это показалось симпатичным. Мне правда понравилось, и, конечно, ничего подобного на телевидении в то время не было. Я видела во всем этом множество возможностей, и вы можете вообразить сюжеты. Они автоматически начинали трещать у вас в голове."
Прошли недели и Лейтенант скончался медленной смертью, а Джин по-прежнему работал, ночи напролет стуча на машинке, пересматривая и преобразовывая грубые идеи, которые он показывал Дороти, в полномасштабный план для сериала. Даже в ту раннюю пору созревания Джин осознавал, что желает, чтоб его научно-фантастическое шоу отличалось от стандартов жанра, и усталой, заурядной мешанины из самовлюбленных хороших-парней астронавтов, злых сумасшедших ученых, милых детей, страшных монстров, ракетных кораблей и роботов.