Я Спок, перевод

[Старпом]

Книга Леонарда Нимоя "Я Спок" частично была переведена на русский язык. Первые восемь глав я нашла, например, здесь .
 
Дальше решила переводить сама. Приветствую все вопросы, замечания и дополнения по переводу, так как это первый опыт.
 
Глава девятая
 
Раздвоение личности
 
Нимой: Спок, что ты думаешь о возрождении "Стар Трека" в семидесятых? Ты ушел, но вернулся в блеске славы.
Спок: В твоем вопросе содержится ошибка. На самом деле я никогда не уходил.
 
В конце 1971 года, после ухода из проекта "Миссия невыполнима", я предоставил себе самому небольшой отпуск, чтоб заняться любимым делом – фотографией.
Однажды, когда я проявлял пленку, в темной комнате зазвонил телефон. Звонил старый приятель, кинопродюсер Юан Ллойд. "Как ты смотришь на то, чтоб съездить в Испанию?" – спросил он.
Оказалось, что Юан продюсировал вестерн "Катлоу", с Юлом Бриннером и Ричардом Кренной в главных ролях. Еще в фильме играл мой учитель и партнер по съемкам Джефф Кори, а режиссировал его Сэм Уанамейкер, к чьей работе я отношусь с большим уважением.
Я согласился участвовать в проекте и должен был отправиться в Испанию 7 апреля. Пока что я начал отращивать бороду, поскольку Сэм Уанамейкер счел, что она подойдет моему персонажу. Так что к концу марта, когда нужно было ехать в Нью-Йорк для участия в благотворительности, я уже прилично оброс.
Раз уж я был в Нью-Йорке, то решил повидать своего театрального агента, Эрика Шеппарда. В прошлом я был слишком связан телепроектами, чтоб участвовать в театральных постановках, но сейчас появилось время и желание.
Мы с Эриком встретились в его конторе в ИФА и обсудили мою карьеру.
— Слушай, — сказал он, — у меня на примете есть отличная роль. Ты хотел бы сыграть Тевье в "Скрипаче на крыше"?
("Скрипач" – это чудесная музыкальная пьеса о русской еврейской общине. И конечно, поскольку мои родители приехали из подобной общины, я был захвачен этой идеей).
Смеясь, я подумал, не борода ли вдохновила Эрика предложить мне роль.
— Конечно, хотел бы.
— Отлично, — ответил Эрик и позвонил Стивену Слейну, театральному продюсеру. Слейн и его режиссер, Бен Шактман, оказались в Нью-Йорке, где как раз подбирали актеров для летней постановки "Скрипача".
Через час я встретился с обоими, и встреча вышла довольно неуклюжей. Я не видел спектакля и имел смутное представление о сюжете и музыке. Но тем же вечером я посмотрел бродвейскую версию "Скрипача" и понял, что очень хочу сыграть.
На следующий день мы снова поговорили со Слейном и он сказал, что видит меня в этой роли, но у режиссера, Шактмана, есть сомнения. Высокий костлявый Тевье, засветившийся в роли остроухого пришельца – это явно не то, что он хотел. Узнав об этих сомнениях, я позвонил Шактману и откровенно рассказал ему о своей семье, ее происхождении и глубоко личном сходстве с персонажем, которого я хотел сыграть. Он согласился на вторую встречу и она прошла куда успешнее.
Через несколько дней Шактман позвонил и спросил, по-прежнему ли я хочу играть.
Я уехал в Испанию со сценарием "Скрипача" в сумке. Моя роль в "Кетлоу" была небольшой, так что оставалось много свободного времени. Я фотографировал окрестности и валялся на пляже, слушая кассеты с песнями из "Скрипача". Забавное, наверное, было зрелище для местных: мистер Спок с бородой и в купальном костюме слушает еврейские песни на кассетнике!
Здесь нужно заметить, что моя семья с пониманием относилась к тому, что актерская профессия — для одиночек. Все же мы старались не расставаться, так что летом 71-го года моя жена и двое детей поехали со мной. Чарли Бронсон снимал в городе, и он тоже привез жену, Джил Айреланд, и детей. Один из них был ровесник Джулии, так что мы немало помотались по пляжу, присматривая за ними.
Хотя съемки проходили в уединенном городке на южном побережье Испании, где почти не было телевидения, "Стар Трек" все равно до меня добрался.
Со своим гримером – дружелюбным молодым мастером из Мадрида – я общался на испанском, довольно скверном, честно говоря. К счастью, он говорил по-английски и куда лучше, чем я по-испански. В один прекрасный день он обратился ко мне, блестя глазами:
— Хотите, я вам кое-что покажу?
Он вынес из своей комнаты сигарную коробку и открыл ее.
Внутри лежала пара ушей мистера Спока! Заметьте, не дешевая пластиковая имитация, а родные пенорезиновые накладки, сделанные по слепку моих собственных ушей. (Ну ладно, любители подробностей, хотите знать, сколько пар ушей я сносил за семьдесят девять эпизодов? Сто пятьдесят, почти по две пары на серию. Вулканцы живут долго, но их уши не выдерживают дольше нескольких дней).
Я был ошеломлен. Кто бы мог подумать, что он знает о Стар Треке и мистере Споке, что уж говорить о паре ушей в сигарной коробке в испанской деревне…
Как это случилось? Все из-за одного человека по имени Джон Чамберс, настоящего мастера среди гримеров (Потом он, кстати, получил награду Академии за работу в "Планете Обезьян"). Он снабжал гримера "Стар Трека" Фредди Филипса вулканскими ушами. И так случилось, что он приехал в Испанию дать несколько уроков и прихватил образцы своей работы — включая несколько пар ушей Спока. Мой испанский гример был его ассистентом.
Нечто похожее случилось со мной в Лондоне, когда меня пригласил в гости специалист по продажам из «Парамаунт». Мы разговаривали с ним и его сыном-подростком, потом мальчик вышел из комнаты и вернулся в костюме мистера Спока, полном, включая обувь. "Как мило, — подумал я, — очень удачная копия". Но присмотревшись, я понял, что это была не копия. Это была моя – вернее, Спокова – форма, одна из тех, что я надевал на съемках. Забавно, как много кусочков Спока разбросано по миру. Мне же сериал оставил только несколько фотографий, пару ушей в пластиковой коробке – и спокойный голос в голове.
10 июня 1971 года я закончил работу над "Кетлоу" и вернулся в Лос-Анджелес. 24 июня я снова был в Нью-Йорке, готовый к семинедельному туру "Скрипача".
Первое представление дали в Хианисе, Массачусетс, и зал аплодировал стоя. Отзывы были столь же теплыми. Последующие семь недель были, попросту говоря, славой. Бывает время, когда чувствуешь, что в твоей жизни происходит что-то особенное. Таким событием для меня стал "Скрипач". Я могу сравнить это с лучшими днями "Стар Трека", когда я не ходил, а летал, потому что время, мысли и люди сошлись и создали настоящее чудо. Я чувствовал себя как в кругу семьи и очень благодарен театру за ценный подарок: мне и моей жене подарили пару оловянных канделябров с памятной надписью. Это строка из "Субботней молитвы", песни из "Скрипача" – "Даруй им, Господи, счастье и мир".
"Скрипач" был первом опытом в театральной карьере, которая принесла мне много радости. Я сыграл Фейгина в "Оливере", Артура в "Камелоте" и сиамского монарха в "Король и я". Кроме мюзиклов, у меня было несколько драматических ролей, в том числе "Человек в стеклянной будке", поставленный в Глоб-театре Сан-Диего.
"Стеклянная будка" особенно дорога мне, потому что она, как все хорошие драмы, заставлял зрителей думать, задавать вопросы о себе и своих ценностях. В нем речь идет о человеке, которого отдают под суд в Израиле как нациста и военного преступника. Этот человек, Голдман, не отрицает обвинений. Более того, он упивается своей ролью в организации Холокоста, насмехаясь над разъяренными судьями.
В конце концов одна женщина, бывшая узница нацистских лагерей, раскрывает тайну Голдмана. "Он один из нас, — говорит она, — он не нацист, он еврей. Я узнала его, мы были заключенными в одном лагере". Дело в том, что Голдман хотел, чтоб обвинители казнили его – для того, чтобы потом они поняли, что в погоне за местью убили невиновного. Пьеса вызвала бурную реакцию со стороны небольшой, но очень шумной группы, которые сочла ее антисемитской. В ответ режиссер и я устроили открытое обсуждение спектакля в местной синагоге. Оно получилось живым и интересным и закончилось тем, что подавляющее большинство (и в основном евреи) не нашли в ней ничего антисемитского.
В разгар своей театральной карьеры я осознал, что происходит нечто странное – растет интерес к "Стар Треку". Сериал прекратили показывать в 1969 году, а в 1971-м несколько телеканалов купили его и показывали серии в дневном эфире. «Стар Трек» – и Спок – были мертвы (как я опрометчиво решил), и все же они были здесь и находили новых поклонников. И почти все отзывы на пьесы, где я играл, так или иначе отсылали к Споку или «Стар Треку». Например, рецензент "Стеклянной будки" в Сан Диего выдал заголовок "Нимой великолепен и без ушей".
Должен признаться, что все это вызвало у меня нечто вроде раздвоения личности. Я не хотел прославиться как исполнитель одной роли, я начал играть в театре как раз для того, чтобы проявить себя разноплановым актером. Я пытался убедить публику именно в том, что сказал критик Сан Диего – что могу играть и без ушей.
Но вулканец оставался рядом со мной всегда. Однажды вечером, в театре, я, совершенно погруженный в роль, шел по темному проходу к сцене в центре зрительного зала, и кто-то с ближайшего ряда прошептал тихонько: "Привет, мистер Спок".
Признаюсь, иногда меня утомляло постоянное присутствие Спока. Помню, я играл сумасшедшего императора в "Калигуле", в Остине. Техас. Одна строка в пьесе пугала меня – когда Калигула говорил "Мы решили быть логичными". День за днем я подбирался к этой строчке как норовистая лошадь к барьеру. Мне не хотелось произносить ее, но так было нужно. И когда я все же выговорил эти роковые слова, казалось, я услышал – или почти услышал – тихий смех: "Он здесь. Спок здесь…"

[Старпом]

Спок: Приветствую. Ты был далеко.
Нимой: Да. Играл в Остине, штат Техас. Калигулу.
Спок: А. Римский император. Он был сумасшедшим, верно?
Нимой: Да. Пьесу написал Камю.
Спок: Французский экзистенциалист. Современник Сартра и Жида… И в чем суть пьесы?
Нимой: Калигула в своем безумии хотел изменить "положение вещей"… научить людей требовать больше от себя и других.
Спок: И как он предлагал это сделать?
Нимой (колеблется): Он считал, что действия должны опираться на логику, а не на эмоции.
Спок: Блестяще! Я должен перечитать Камю…
Нимой (злорадно): Но Калигула безумен – и даже он в конце концов понял, что сбился с пути.
Спок: К несчастью, хорошая идея оказалась в руках неуравновешенного человека.
 
Возрастающий интерес к "Стар треку" вызывал у меня противоречивые чувства. Я пытался отделиться от образа Спока и в то же время очень скучал по нему. Я обрадовался его возвращению и тем возможностям, которые появлялись из-за новообретенной популярности "Стар трека".
1972 год был очень важен для проекта, потому что в январе этого года произошло самое первое национальное собрание треккеров в Нью-Йорке. Это была совершенно новая идея – собрать поклонников и устроить в выходные праздник в честь Трека. Организаторы скрестили пальцы и рассчитывали, что наберется хотя бы пятьсот желающих.
Их набралось три тысячи.
Собрания были особенным проявлением того, что обусловило возрождение Стар Трека. На первом собрании в 1972-м, я вошел в холл, так запруженный людьми, что вряд ли пожарная команда справилась бы с этой толпой.
Шквал приветствий застал меня врасплох. На каждое мое движение, каждое слово, каждый жест толпа отвечала криками, аплодисментами, по ней словно пробегал разряд. Это потрясало, захватывало дух, будто накрыло океанской волной, несколько секунд я буквально не мог говорить от избытка чувств. (Хотя меня все равно не было слышно из-за аплодисментов). Это было чудесное, теплое, радостное возвращение домой.
Все это было еще более трогательно из-за того, что было совершенно искренне. Не было выгоды, рекламы, голливудских организаторов, просто люди собрались вместе, потому что любили "Стар Трек".
Что обусловило феномен "Стар трека"? Почему сериал собрал такую большую и преданную аудиторию?
Как и все остальные, я могу только предполагать. Но кое-что кажется очевидным.
Во-первых, "Стар трек" подарил надежду поколению, затравленному угрозой ядерной войны. Многие зрители помнили о событиях 1962 года, когда из-за размещения ракет на Кубе страна была готова развязать третью мировую войну. Детей учили прятаться под парты при виде атомного взрыва. Популярные книги преподносили свои сценарии печального конца света, например, "На берегу" Невила Шюта или "Увы, Вавилон" Пэта Фрэнка. И одновременно росла наша паранойя в отношении Советской России. Все это объясняет, почему космические пришельцы в фильмах обычно оказывались злобными чудовищами, чья единственная цель – завоевать Землю.
И вот во мраке страха и паранойи появился луч надежды – "Стар трек". Он будто говорил "Да, мы переживем атомный век. Мы обнаружим разумную жизнь на других планетах, и ее представители станут нашими друзьями, а не врагами. Вместе мы будем работать для общего блага".
Внезапно целое поколение, выросшее в страхе и напряжении, открыло для себя "Стар трек" – по телевидению, каждую неделю.
Семидесятые годы оставались временем культурных потрясений: это была эпоха Вьетнама и Уотергейта, наркомании и сексуальной революции. Общество быстро менялось, американцы научились не доверять политикам. И посреди этого смутного времени была команда "Стар трека" – надежные, предсказуемые, неподкупные, люди, на которых можно положиться, от которых можно ожидать правдивых слов и этичных поступков, наделенные благородством, состраданием и умом.
Сид Шейнберг был прав, поклонники "Стар Трека" были шумными и деятельными. И куда бы я не отправился, их находились тысячи. Гораздо больше, чем мог представить Шейнберг, и я, и кто угодно. И вскоре я понял: нет сомнений, что "Стар трек" вернется; вопрос лишь в том, когда и как.
Еще в 1972 году NEC сменили гнев на милость. Канал начал переговоры с Роденберри о возвращении сериала. Поскольку оригинальные декорации отправились на помойку, их решили перестроить, но замена всех устройств и костюмов оказалась слишком дорогой. Проект забросили.
Впрочем, в 1973 году "Стар Трек" появился на малом экране как мультфильм. Шоу под руководством Дороти Фонтана продлилось два сезона и получило похвалу критиков.
Парамаунт выкупил авторские права на "Стар трек" и решил вернуть сериал к жизни с оригинальным составом. В 1975 году студия обратилась к Джину Роденберри с предложением затеять новый телевизионный проект. Но благодаря энтузиазму фанатов, «Парамаунта» и самого Джина идея сериала реализовалась как полнометражный фильм.
Первый вариант сценария Роденберри, "Божье создание" был отвергнут. В течение трех последующих лет а проекте задействовали команду писателей, но ни один сценарий не был достаточно хорош.
В конце концов в 1978 году представители Парамаунт решили, что из "Стар трека" на большом экране ничего не выйдет. Как раз в то время студия планировала запустить четвертый канал.
Почему в "Стар трек: Фаза 2" не вернулся оригинальный состав, его краеугольный камень?
Сознаюсь, что впервые услышав о новом проекте, я был в больших сомнениях. Вспомните, всего несколько лет назад я дал своей книге опрометчивое название "Я не Спок". Я все еще боялся остаться для публики исполнителем одной роли и пребывал под тягостным впечатлением от третьего сезона. Но тем не менее я хотел услышать, что мне могут предложить Джин Роденберри и «Парамаунт».
И вот что это было: эпизодическая роль, в которой Спок появится в двух из одиннадцати серий.
Честно говоря, предложение меня смутило и поразило. В двух из одиннадцати? Мне предложили временную работу. Связаться с этим проектом, отказаться от возможности участвовать в других – ради такого маленького вклада? Я не находил в этом смысла.
И неизменный спокойный рациональный голос в моей голове тоже его не находил.
 
Спок: Давай рассмотрим возможности. Может быть, мы найдем скрытую логику.
Нимой: Хорошо, я не против.
Спок: Возможно, они полагали, что ты откажешься вернуться, и потому предложили тебе частичную занятость ради твоего удобства?
Нимой: Не похоже. Мой агент спрашивал, можно ли выбрать количество серий, в которых я буду участвовать – и они ответили "нет".
Спок: Возможно, твой гонорар за серию был неприемлем?
Нимой: Это даже не обсуждалось.
Спок: Тогда мы должны прийти к выводу, что мой вклад в сериал бы признан несущественным.
Нимой: Это чушь, Спок! И если они так считают, значит, они спятили!
Спок (сдержанно): Я ценю твою поддержку. И тем не менее мы должны признать, что это неприятное предположение наиболее вероятно.
 
Я отказался, и другой актер, Дэвид Готро, был приглашен на роль "нового" вулканца-офицера по науке, Ксона (К сожалению, Боба Джастмена не было рядом, чтоб расписать новую парадигму мужских вулканских имен!).
К несчастью, мой отказ вернуться в новый "Стар Трек" вместе с названием "Я не Спок" был истолкован как желание полностью отстраниться от вулканца. Весь оригинальный состав вернулся, я один спасовал.
Однако "Стар Трек: Фаза 2" так и не вышел из космического дока на крейсерской скорости. Всего за неделю до начала съемок проект был свернут, но не потому что Парамаунт в нем разочаровался. Наоборот, они были воодушевлены как никогда, потому что появился совершенно другой научно-фантастический феномен с потрясающе сходным названием – "Звездные войны".

[Старпом]

Пока читала, пришлось поискать по сети информацию о фильмах, проектах и реалиях. Решила поделиться ею.
 
Мои примечания к главе 9
 
Фильм «Кетлоу» рассказывает о приключениях нахального и обаятельного Кетлоу (Юл Бриннер, который за много лет до Брюса Уиллиса понял, что лысые мужчины чертовски сексуальны). На Кетлоу охотятся шериф (Ричард Кренна, честным взглядом и открытым лицом неуловимо похожий на всех хороших парней от Кларка Кента до Джима Кирка).и Миллер, нанятый противниками Кетлоу и явно помешавшийся на своем задании (Ленард Нимой без комментариев). Кетлоу виртуозно уходит от обоих, по пути шутит, стреляет, завоевывает женщин и влипает в новые неприятности. После головокружительных приключений с индейцами и золотым кладом для всех, кроме Миллера, наступает хеппи-энд.
Фильм можно скачать на торрентах и весело провести вечер, сочувствуя «плохому парню».
 
«Скрипач на крыше» - это замечательный мюзикл по мотивам книги Шолома-Алейхема «Тевье-молочник». Грустная и смешная повесть о жизни еврейского местечка (можно скачать, например, здесь - http://lib.ru/INPROZ/ALEJHEM/tevie.txt ). Свое название мюзикл получил в честь известной картины Марка Шагала «Скрипач» (например, здесь - http://art-sniper.livejournal.com/860.html про нее написано немало интересного, включая зеленый цвет лица скрипача, который символизирует воскрешение через творчество). Классика бродвейской сцены, мюзикл выдержал тысячи постановок и превратился в художественный фильм. О мюзикле, его сюжете и персонажах, можно почитать здесь http://www.musicals.ru/index.php?item=116 .
 
Чарльз Броснан. Просто не могу удержаться, чтобы не заметить, что зрелище на испанских пляжах было еще фееричнее: мистер Спок с бородой и в плавках гоняет по пляжу юную парочку в сопровождении Лейлы Каломи! Вот простор для фиков!
 
«Оливер!» - мюзикл по мотивам романа «Оливер Твист» Чарльза Диккенса, популярная и любимая зрителями постановка. Фейгин — хозяин шайки, в которую попадает бедняга Оливер. Подробнее о сюжете можно посмотреть здесь
http://www.musicals.ru/index.php?item=127
 
 
«Камелот» - мюзикл о короле Артуре и рыцарях круглого стола. Это не сказка, а история любви, дружбы и выбора (Артур, Ланселот и Гвинивера), а еще рассказ о мечте – рыцарском братстве. Подробнее здесь
http://www.musicals.ru/index.php?item=1291
http://www.musicals.ru/board/showthread.php?t=2935
 
«Король и я» - снова мюзикл, история английской гувернантки, которая приезжает в большую семью сиамского короля. Между ней и королем возникает симпатия, а потом и нечто большее. К этому мюзиклу был очень неравнодушен Юл Бриннер, он сделал из него художественный фильм (1956 год) и много раз пел партию короля.
 
«Человек в стеклянной будке» - спектакль по одноименному рассказу Роберта Шоу. Автор вдохновлялся реальными событиями – историей ареста и суда над Адольфом Эйхманом, нацистом, военным преступником, организатором Холокоста. Пьеса много раз ставилась на сцене, по ней был снят художественный фильм с Максимилианом Шеллом (режиссер Артур Хиллер, 1975 год). Название рассказа (и пьесы) – пуленепробиваемая стеклянная будка, в которой находится преступник во время суда.
 
Невил Шют «На берегу» или «На последнем берегу» (встречала оба варианта). Научно-фантастический роман, который показывает последние месяцы жизни мира после атомной войны. Действие происходит в Австралии, которая оставалась в стороне, пока другие горели в ядерном аду. Но теперь на нее надвигается радиоактивное облако. Ничего нельзя сделать, можно только дожидаться смерти. Мрачная, должно быть, штука. Написан в 1957 году, без проблем находится в электронных библиотеках.
 
Пэт Фрэнк «Увы, Вавилон». К сожалению, информации об этом нашла немного. Роман рассказывает об обществе после атомного апокалипсиса. Каждый выживает как может, это мир, в котором выживает сильнейший. Любопытно, что Стивен Кинг в своей «Пляске смерти» упоминает об этом романе как о дающем уверенность: мол, в случае чего мы покажем, чей револьвер быстрее. Разница восприятия налицо.
[/b]

[Старпом]

Глава 10
Спасибо, Джордж Лукас!

Спок: Я хотел бы использовать эту возможность публичного выступления, чтобы отметить – я не употребляю ферментированного алкогольного напитка, изготовленного из ячменного солода и хмеля…
Нимой: Ты имеешь в виду пиво?
Спок: Полагаю, именно это я и сказал.
Нимой: Даже никогда не пробовал?
Спок: Определенно нет.
Нимой: Жаль. Пара кружек помогла бы тебе чуть-чуть улучшить свое мрачное настроение в первом фильме.
 
Мне бы хотелось перейти сразу к истории "Стар Трек: Полнометражный фильм", но для более точного изложения событий я сначала должен прояснить ситуацию с нахлебавшимся пива вулканцем.
 
Пиво? – спросите вы. Спок пьет пиво?
Я был удивлен больше всех, когда узнал об этом.
 
История "СТ: ПФ" (обычно фандом с чувством говорит "Стипф") собственно началась в Лондоне, где мы с женой проводили отпуск в 1975 году. В гостиничном баре, если говорить точно, куда я отправился вечером после того, как мы заняли номер. Бармен ухмыльнулся мне – кажется, по-приятельски, – потом подмигнул и понимающе проговорил:
- Думаю, вы хотите Хайнекен, мистер Нимой.
Я не большой любитель пива, так что совершенно растерялся.
- Нет, спасибо, - вежливо ответил я и сделал обычный заказ. Я представить не мог, с чего он взял, что я хочу пива, к тому же не самой распространенной марки.
Вскоре это стало ясно.
Несколько дней спустя мы встретились с Генри Фондой – он тогда играл на сцене в Барроу (я работал с Фондой тремя годами ранее в телефильме "Скачок Альфа"). После спектакля мы отправились поужинать с ним и его женой . И в какой-то момент Генри сказал:
- Я надеюсь, тебе хорошо заплатили за все те рекламные щиты?
- Какие щиты, Генри? – Я понятия не имел, о чем он говорил.
- Хочешь сказать, ты не знаешь о рекламе Хайнекен?
Я вспомнил странный вопрос бармена.
- Нет. Определенно нет. Покажешь мне?
Он показал. Щиты висели по всему Лондону – большие, сияющие, бросающиеся в глаза.
На них были изображены три Спока в стиле "не вижу зла, не слышу зла, не делаю зла". Уши Спока, расположенного слева, были непомерно длинны и свисали, как у собаки. Спок в центре держал кружку пива у рта, а его полуприподнятые уши подавали признаки жизни. Последний Спок самодовольно улыбался, а его уши стояли торчком.
Надпись жирным шрифтом смело заявляла:
"Хайнекен. Освежит те части, до которых не достанет пиво другой марки".
Знакомый голос зазвучал в ушах.
Спок: Что это такое?
Нимой: Это реклама пива.
Спок: Я не уверен, что правильно понял основную мысль. "Освежит те части, до которых не достанет пиво другой марки"? Мои уши, к примеру? Это попытка пошутить?
Нимой: Это шутка, Спок. С сексуальным подтекстом.
Спок: А. (пауза) Не самое достойное появление на публике. Это с твоего разрешения?
Нимой: Нет! Конечно нет! Это как заноза в заднице!
Спок: Странное место для проявления дискомфорта.
Нимой: Это просто фигура речи. Давай я сам с этим разберусь.
Спок. Пожалуйста.
 
Я вытащил свой верный Никон и сделал пару снимков, затем вернулся в отель и сделал пару звонков. Вскоре стало известно, что контракт на эту рекламу заключили в Голливуде.
Конечно я знал, что образ Спока используют в рекламе – например, на пачке кукурузных хлопьев «Келлогс» (тоже в Англии). Это было забавно и даже лестно, хоть и пошло. Но я никогда не задавался вопросом, законно ли использовать созданный мной образ без разрешения.
Теперь этот вопрос возник. Так что по возвращении в Лос Анжелес я связался со своим верным менеджером Берни Френсисом и тот посоветовал мне обсудить это дело с адвокатом. Я хотел знать, имели они право сделать это? Могу ли я контролировать использование своего персонажа?
Адвокат изучил мой старый контракт по «Стар треку» и спросил у Барни, как был задействован мой персонаж. Барни проверил документы и обнаружил очень любопытный факт: мы не получили ни одной выплаты за использование персонажа за последние пять лет. А прежние выплаты были такие мизерные, что мы даже не заметили, когда они перестали поступать.
Если вы обратите внимание на даты, то придете к тем же выводам, что и мы: деньги прекратили поступать, когда на «Стар трек», благодаря трансляции по нескольким каналам, обрушилась волна популярности.
Адвокат сообщил еще одну потрясающую новость. Оказалось, что после закрытия «Стар трека» Парамаунт не имел права использовать мой образ. Так Парамаунт не только противозаконно зарабатывал на Споке в течение десяти лет, но и не заплатил мне ничего за последние пять лет.
Поверьте, мне пришлось не раз звонить представителям Парамаунта. Студия заявила – и я им верю – что ничего не знала о рекламных щитах. Они сказали – и я им верю – что тоже считают эту рекламу спорной и запретят ее. Очевидно, кто-то в Лондонском агентстве действовал без разрешения.
Замечательно, ответил я, но как насчет незаконного использования моего образа в течение десяти лет – при том, что за последние пять мне даже не заплатили?
Это всего лишь недоразумение, объясняла студия, но мы так и не смогли прийти к согласию. Я был вынужден подать в суд.
Теперь прибавьте к этому неприятные истории с "Квестором" и "Стар трек: Фаза II", и вы поймете, почему я не хотел снова связываться с Парамаунт и проектом "Стар трек".
Но я знал, что рано или поздно студя обратиться ко мне. Дело в том, что летом 1977 года, когда я играл в нью-йоркской постановке "Экуса", позвонил мой агент.
- Послушай, тебе обязательно нужно посмотреть этот новый фильм – "Звездные войны", - сказал он.

[Старпом]

Я пошел на утренний сеанс в Манхеттене и, честно говоря, увиденное меня просто потрясло, как и всех зрителей. "Звездные войны" – это замечательно фильм, в котором соединились великолепные образы, хороший сюжет и невероятные спецэффекты. Вместе со всеми зрителями я смеялся и радовался и чудесно провел время. И я сказал себе "Тебе скоро позвонят ребята из "Парамаунт".
Так и случилось. К счастью для всех, мне позвонил молодой человек по имени Джеффри Катценберг.
- Как вы посмотрите на то, - спросил он, - если я приеду в Нью-Йорк с вами поговорить? Я хочу увидеть вас в "Экусе".
Какой актер отказался бы на моем месте?
Как потом оказалось, Джефф был обескураживающее непосредственен. Парень с комплекцией жокея и неиссякаемой энергией, он быстро соображал и не колеблясь озвучивал свом мысли.
Правда, в день приезда в Нью-Йорк он больше слушал меня, чем говорил сам. Он не рисовался, но дал понять, что хочет быть искренним и полезным. Мы откровенно обсудили мои сложности со студией. Мы проговорили несколько часов, и затем он спросил, не хочу ли я взглянуть на сценарий. Мне было неловко знакомиться со сценарием, пока идет судебный процесс, что я и сообщил Джеффу. Его устроили мои объяснения и мы расстались добрыми друзьями.
Меж тем я отыграл пьесу и отправился в Сан-Франциско на съемки "Вторжения похитителей тел", римейка классического фантастического фильма 50-х. Конечно, мне снова позвонили представители "Парамаунт", но я стоял на своем: невозможно обсуждать новый контракт до окончания судебного процесса.
Нарастало напряжение. Стало известно, что сценарий к новому фильму в работе и все актеры готовы подписать контракты. Хотел я, чтоб Энтерпрайз ушел в полет без меня? Нет. Но я верил, что ситуация скоро изменится к лучшему.
В качестве режиссера был приглашен Роберт Вайз (режиссер фильмов "Звуки музыки" и "День, когда земля остановилась"). Мистер Вайз был на моей стороне. Он считал, что Спок очень важен для будущего фильма, и настоял на том, чтоб в его контракте было прописано, что студия должна приложить все усилия для разрешения моего дела.
Стало точно известно, что весь оригинальный актерский состав подписал контракты. Сценарий был завершен, все были на местах – кроме Спока.
Мне снова позвонили. Буду ли я читать сценарий? Но я настаивал: сначала нужно закончить судебный процесс.
Наконец мне позвонил адвокат.
- Послушай, Парамаунт демонстрирует добрые намерения. Ты прочтешь сценарий, если они уладят дело?
Да.
Четырьмя днями позже, вечером пятницы, судебный процесс был окончен и адвокат принес мне чек. Еще через час прислали сценарий. Я сел и прочел его за ночь.
Я столкнулся с двумя проблемами. Во-первых, сама история оказалась не особо интересной. Во-вторых, в ней не было Спока.
На следующий день, в субботу, ко мне пришли Джин Родденберри, Роберт Вайз и Джеф Катценберг, чтоб обсудить сценарий и мое участие в фильме. Но перед ними появился еще один посетитель.
 
Нимой: Спок… Это ты?
Спок: Полагаю, да. Ты меня не узнал?
Нимой: Узнал, конечно, но ты какой-то… Не могу толком описать.
Спок: По моим ощущениям – расфокусированный. Но я не считаю это состояние неожиданным. Неприятным, возможно, неудобным, но вполне ожидаемым.
Нимой: Почему?
Спок: Мы некоторое время были слишком поглощены дополнительными аспектами наших взаимоотношений.
Нимой: Прости. Нужно было разобраться со всем этим. Фаны, пресса, продажа символики – тебе это может казаться странным, но этой часть моей работы.
Спок: Я пытаюсь понять. Но есть еще одна причина – личность.
Нимой: Чья личность?
Спок: Наша.
Нимой: Не понимаю.
Спок: Разделение личностей. Отказ. Книга.
Нимой: Ты имеешь в виду «Я не Спок»? Это была всего лишь игра слов, броская идея. Я как раз пытался найти нужные слова, чтобы объяснить… нас с тобой. Наши отношения. Ты почувствовал, что я пытаюсь отказаться от тебя? Прости.
Спок: Я бы не стал описывать свои ощущения как чувства.
Нимой: Не хотел тебя обидеть.
Спок: Я не обиделся. Сейчас я больше интересуюсь теми джентльменами, которые должны скоро тебя навестить. Они хотят, чтобы я появился в их фильме. Возможно, мне лучше встретиться с ними вместо тебя?
Нимой: Спок, тебя еще даже в сценарии нет.
Спок: Я знаю.
Нимой: Тогда с ними лучше встретиться мне. Посмотрим, что мы сможем сделать с твоим появлением…
Спок: Хорошо – если ты думаешь, что так лучше. Должен признать, однако, что я с радостью жду своего участия в этом деле и творческой работы. Последние годы тянулись очень медленно.
Нимой: Понимаю, что ты имеешь в виду.
Спок: Похоже, твои гости прибыли. Ты пойдешь их поприветсовать?
Нимой: О чем ты? Я не слышал – (звонят в дверь) – звонка (вздыхает). Хорошо, Спок. Пойдем, посмотрим, с чем они пришли.
 
Я отпер дверь Джину Родденберри, Джеффу Катценбергу и Роберту Вайзу. Мы поздоровались, меня представили мистеру Вайзу, с которым мы раньше не встречались. Это был седой плотный человек, очень спокойный, с мягким голосом – настоящий джентльмен, исполненный достоинства, из-за чего я всегда обращался к нему "мистер Вайз". Я бесконечно уважал и его и его работы в кино, среди которых – "Звуки музыки" и "Вест-сайдская история", отмеченные наградой Академии. Больше всего мне нравился фильм "День, когда Земля остановилась" – классическая картина, которая была, пожалуй, лучшей рекомендацией режиссера "СТ: ПФ". Фильм рассказывал о прилете на Землю представителей высокотехнологичной цивилизации. Они прибыли не для завоевания, а чтобы предупредить людей, заигравшихся с атомным оружием. Чтобы убедить скептичных воинственных землян в своих возможностях, инопланетяне ненадолго отключили всю энергию на планете, кроме тех мест, где это могло угрожать жизни, например, в больницах. Это был знаковый фильм, который заставлял нас задуматься, как мы и наша маленькая планета выглядим в глаза мирных существ, способных к состраданию. (Я не сомневаюсь, что невадская группа по изучению внеземной жизни – и их друзья-пришельцы – отозвалась бы очень хорошо о мистере Вайзе и создателях фильма).
Итак, мы пожали руки и расселись. Джин и я тепло поприветствовали друг друга и наша беседа протекала в самом дружелюбном тоне, но, если быть до конца откровенным, он казался взволнованным, усталым и озабоченным. Мне показалось, что он пришел неохотно, только по настоянию Катценберга ("Ты должен пойти с нами, Джин, поможешь заполучить этого парня"). Возможно, он предчувствовал, что у меня еще будут проблемы со всей этой историей.

[Старпом]

Я думаю, мы оба чувствовали облегчение из-за того, что общались не наедине. После малоприятных событий вокруг "Стар трек: Фаза 2" и "Квестор" нам обоим было не по себе.
Мы немного пообщались и Джефф перешел к делу.
- Итак, Леонард, ты прочел сценарий?
- Да, вчера.
- И что ты думаешь?
Я знал, что он обязательно спросит. Первым порывом было ответить, что сценарий очень плох, но я понимал, что это будет слишком похоже на жалобу. И тогда, в дипломатическом озарении, я ответил вопросом на вопрос:
- Вы планируете это снимать?
- Да, - хором ответили Джефф, Джин и мистер Вайз и Джефф поспешил добавить: - Конечно, будут еще изменения…
Он и мистер Вайз в общих чертах набросали их.
- А что вы хотите сделать со Споком? – продолжал я.
Катценберг и Вайз повернулись к Джину, тот поерзал в кресле, словно его застали врасплох.
- Ну, - проговорил он, будто защищаясь, - когда пятилетняя миссия закончилась, Спок вернулся на Вулкан, чтоб полностью очистить свое сознание от человеческих эмоций. И пытаясь достичь чистой логики, он в конце концов получил вулканский аналог нервного срыва.
Тихий голос зазвучал в у меня в голове.
Спок: Нервный срыв? Это какое-то разговорное слово на старо-земном? Что это значит?
Нимой: Спок, поверь, ты не захочешь это узнать…
Я глубоко вздохнул и ответил:
- Не уверен, что наши будущие зрители захотят увидеть Спока с искалеченным сознанием.
Честно говоря, у меня совершенно не лежало к этому сердце, история унижала присущее Споку достоинство. К тому же он не играл никакой роли в сюжете. Одно из главных неписаных правил хорошей драмы гласит, что каждый персонаж должен сделать свой вклад в развитие сюжета – иначе в нем нет нужды и его можно вычеркнуть.
Возвращение Спока на Вулкан было хорошей идеей, но никак не связывалось с историей Виджера (сокращение от Вояджера, земного зонда, который был захвачен инопланетным зондом и стал сверхмощным, отчего у наших героев и возникли трудности). Как мой персонаж вписывался в общую картину?
- Это только задумка, - принялся уверять меня Джин, обменявшись быстрыми взглядами с остальными. Катценберг и Вайз поспешили поддержать его: - Если хочешь, мы можем обсудить что-то другое…
В это момент Джефф поднялся и сообщил, что у него назначена еще одна встреча. Он предложил Джину пойти с ним, что Родденберри и сделал с видимым облегчением. (На самом деле мы с Джеффом предварительно договорились, что если дело не пойдет на лад, он оставит нас с Бобом Вайзом для приватного разговора – и я очень рад, что это случилось).
Когда мы с мистером Вайзом остались одни, я спросил его, что он думает о сценарии и о предложении Джина для Спока. Я не хотел показаться грубым или наглым перед спокойным, достойным режиссером, которого я так уважал. Он, очевидно, также ничем не хотел меня обидеть. Так что у нас состоялась неловкая, но искренняя беседа.
- Нам предстоит еще много работы над сценарием и над историей Спока, - признал он , но за этим не стояло обсуждения деталей. Мы поговорили еще немного, я пытался понять его намерения, но так и не утвердился в мысли, что сценарий можно улучшить. Тем не менее я проникся симпатией и доверием к этому приятному и очевидно честному человеку. Когда наша беседа подошла к концу, я откровенно признался:
- Я не знаю, как поступить.
- Поднимайтесь на борт, - проговорил он с такой обезоруживающей искренностью, что я решил довериться чутью.
- Хорошо. Я так и сделаю.
Я решил так еще и потому, что не испытывал ни малейшего желания столкнуться с реакцией публики на то, что я единственный из оригинального состава отказался участвовать в фильме. Мне хватило бури вокруг "Я не Спок".
Мы пожали руки и мистер Вайз ушел. Но я все еще не был один…
Спок: Ты принял решение, важное для нас обоих.
Нимой: Другими словами, в хорошенькое дельце ты втянул нас в этот раз, Олли.
Спок: Прошу прощения?
Нимой: Не обращай внимания.
Спок: Что мы теперь будем делать?
Нимой: Пожалуй, мы начнем с восстановления внешнего вида. Грим, уши, прическа. Потом приступим к обсуждению сценария… Как тебе?
Спок: Довольно беспокойно, особенно для того, кто привык контролировать происходящее…
Нимой: И не говори.
 
Через несколько недель после этой встречи весь актерский состав вместе с Родденберри и Робертом Вайзом появился на большой пресс-конференции в "Парамаунт". Там также присутствовали Майкл Эйснер, глава "Парамаунт", и его босс Чарльз Блюдорн, президент компании "Галф энд Вестерн".
Билл Шатнер, Джин Родденберри, мистер Вайз и я встретились в кабинете Майкла Эйснера, а затем присоединились к остальным за длинным столом перед целой топлой журналистов.
Майкл Эйснер – высокий, худой, нервный мужчина – придумывал остроумные ответы быстрее, чем "Энтерпрайз" набирала крейсерскую скорость. Конечно, это позволило ему блестяще разрешить ситуацию. Он в нескольких фразах рассказал о возвращении "Стар трека" в виде полнометражного фильма с оригинальным актерским составом, затем предложил задавать вопросы. Кто-то спросил Роберта Вайза о бюджете фильма, и он ответил:
- Что-то около пятнадцати миллионов долларов.
- Хм, - проговорил Эйснер, - интересно, что он имел в виду – "пятнадцать миллионов, подумать только!" или "подумаешь, пятнадцать миллионов".
Вся толпа откликнулась смехом. Никто и подумать не мог, что на самом деле бюджет взлетит до сорока пяти миллионов!
В конце один из репортеров спросил:
- Мистер Нимой, вы подписали контракт последним из актеров и после долгих переговоров. Можете рассказать нам, что заняло так много времени?
Я ждал подобного вопроса, и утром, в душе (где мне приходят в голову лучшие идеи), придумал ответ. Я решил, что хочу начать с чистого листа (игра слов получилась), не вспоминая прошлые обиды. Так что я сказал – правда, без одобрения Спока:
- Мы довольно быстро пришли к соглашению, но почтовое сообщение между Землей и Вулканом очень медленное.
Как я и надеялся, все засмеялись. Потом, уже после конференции, Чарли Блюдорн торжественно обнял меня и сказал:
- Сегодня ты не посрамил своей профессии.
Я был счастлив. Наш экипаж собрался впервые за одиннадцать лет, все были на подъеме, несмотря на то, что нас ожидало беспокойное космическое путешествие.

[Старпом]

Вскоре началась подготовка к съемкам. Я достал старые фотографии Спока и отправился к парикмахеру.
Фредди Филипс, мой друг и гример со времен "ТОС", снова приступил к работе. Он сделал новые слепки моих ушей.
Последовало множество интервью, в которых всегда задавали два вопроса: как вы себя чувствуете, собравшись через одиннадцать лет, и было ли такое в истории, чтобы сняли фильм на основе сериала?
(Ответ номер один – великолепно! Ответ номер два – да, очень дешевый и провальный фильм "Бетмен")
Вот только "СТ: ПФ" не был дешевым. Было решено, что мы получим лучшие спецэффекты, так что только на них потратили миллионы. Был разработан новый дизайн костюмов – мне они показались довольно щегольскими, хотя другие обозвали их "однотонные пижамы". С наших ног сняли слепки и сшили новую обувь, хотя ее почти не было видно под ???
Еще мы полностью переделали транспортатор. В шестидесятых, когда был снят сериал, транспортатор придумали для простой, быстрой и дешевой высадки десанта на планету и подъема обратно. Ведь съемки приземления или взлета самой "Энтерпрайз" обошлись бы несравненно дороже. Эффект транспортаторного луча представлял собой простое рассеивание. Актеры постепенно "исчезали" с одного места и так же постепенно "появлялись" в другом на фоне блесток ценой в пару центов. Но для "СТ: ПФ" операторы и разработчики спецэффектов проводили бессчетные дни и часы, снимая пробные кадры в транспортаторной – так, словно этого никогда раньше не делали.
Впрочем, одну трату я полностью поддерживал (в сериале мы не могли себе этого позволить): большая групповая сцена, в которой Кирк обращался ко всему экипажу "Энтерпрайз".
Четыреста верных фанов "Стар трека" (включая Биджо Тримбл, которая организовала письменную кампанию "Спасите Стар трек") получили награду за свою многолетнюю поддержку – их пригласили сыграть в этой сцене.
Все, что мы делали, оказывалось в центре внимания. Персис Кхамбатту, бывшую мисс Индия, еще давно пригласили в состав злополучного "Стар трека II". Теперь она должна была сыграть навигатора Айлию и для роли побрилась налысо. Фотографии ее с бритой головой появились повсюду. Массовая сцена с участием фанатов вызвала не меньший отклик.
Меж тем продолжалась работа над сценарием. Можно ли было вписать Спока в уже придуманный сюжет? Как оказалось, да. Идею с нервным срывом отбросили, и вместо этого мы увидели Спока, погруженного в древний мистический вулканский ритуал Колинар – достижение полной безэмоциональности. Спок откажется от него, когда почувствует, что нужен на борту "Энтерпрайз" – и таким образом присоединится к основному сюжету.
Возвращение Спока на "Энтерпрайз" было необычайно драматично. Он поднимался на борт мрачнее черной тучи – и в столь же черном одеянии. Когда в кинотеатрах доходили до этой сцены, зрители дружно замирали, надеясь на какую-то разрядку, знак прежней дружбу между вулканцем и экипажем "Энтерпрайз", на стычку с доктором Маккоем. Но напрасно. До самого конца Спок оставался таким же суровым и мрачным, каким он сошел с площадки транспортатора, прошел мимо радостного Чехова, не ответив на приветствия команды.
Когда началась съемка, нам, актерам, казалось, что мы все время стоим на мостике "Энтепрайз", пялясь в пустой экран, который потом заполнят удивительные спецэффекты. Работа, честно говоря, навевала тоску. Откуда такая мрачность, такое тяжелое впечатление? Ни энергии, ни смеха, ни радости?
Я думаю, причиной стало чувство, что мы делаем Нечто Исторически Важное. Если в сериале все очень зависело от ежедневной работы творческого коллектива – сценаристов, режиссеров и актеров – то фильм словно выскальзывал из рук. Мы не могли полностью гарантировать высокий результат – и это истощало наши силы. Мы были пассажирами, и не могли толком ни управлять своим путешествием, ни понять его до конца.
И все же мы взялись за работу и работали на совесть. Билл Шатнер и я без конца вносили предложения, как лучше сыграть ту или иную сцену. Одни предложения принимали, другие нет. Одна принятая идея касалась сцены почти в самом конце фильма. В ней зонд Виджер (уже представленный Персис Кхамбаттой) топал ногой на капитанском мостике, требуя "Подчиняйтесь мне!".
В сценарии был прописан длинный разговор, в котором мы пытались урезонить Виджера, - довольной скучный. Вместо этого Спок говорит:
- Капитан, Виджер действует как ребенок. Я предлагаю обойтись с ним как с ребенком.
И Кирк отвечает:
- Отлично! Всем покинуть мостик!
И все расходятся, не обращая ровно ни какого внимания на вспышку гнева Виджера, как родители не обращают внимания на орущего ребенка.
Сцена стала быстрой, ясной и смотрелась куда интереснее, чем бесконечные разговоры Кирка и Спока с Виджером.
Некоторые наши с Биллом предложения были сняты как альтернативные сцены, некоторые так и не вошли в фильм. Потом, когда "СТ: ПФ" вышел на видео для домашнего просмотра, многие сцены были добавлены, включая одну мою импровизацию. В ней Спок проливал скупую слезу, говоря "Я оплакиваю Виджера как брата".
Таким образом я пытался показать, что Спок мог быть своеобразным двойником Виджера. Я надеялся, это прольет свет на сюжет и поможет зрителям понять, что собственно случилось. И в самом деле после выхода видео я получил много откликов от зрителей, они говорили "Ах, так вот о чем был фильм!".
Меж тем, пока мы с Биллом импровизировали, Джин Родденберри и Гарольд Ливингстон следили, чтоб все было вовремя записано, а Боб Вайз откладывал снятые куски.
Наконец наступил последний день съемок. По графику мы должны были снимать финальную "афористичную" сцену на мостике "Энтерпрайз". По сценарию Кирк предлагает Маккою вернуться на Землю, где тот планировал выйти в отставку. Маккой отказывается, говоря, что раз он уже на борту, то может и остаться. Затем Кирк обращается к Споку и предлагает отвезти его на Вулкан, и Спок отвечает, что в этом нет необходимости, поскольку его дела на Вулкане закончены. Подразумевалось, что экипаж снова вместе и готов лететь навстречу новых приключениям. Это было хорошее окончание, но совершенно не смешное.
Во время последней репетиции перед съемками я наконец услышал голос Спока – это означало, что я правильно почувствовал характер и отношения. Так что я решил рискнуть. Камеры включились, и началась съемка серьезной сцены под наблюдением Боба Вайза и Джина Родденберри. Кирк подал реплику, Маккой ответил, потом Кирк обратился к Споку и предложил отвезти его на Вулкан.
И я, - а вернее Спок – ответил:
- Я решил остаться на "Энтерпрайз", капитан. Если доктор Маккой остается на борту, мое присутствие также необходимо.
На площадке засмеялись – но я увидел, что Джин и Боб Вайз переговариваются шепотом, и понял, что реплика обречена. Боб вынес вердикт:
- В свете предыдущего содержания фильма шутка неуместна.
Сцена была снята по сценарию.
 
Спок: Я сказал что-то неприемлемое?
Нимой: Нет-нет, Спок. Я думаю, это была отличная идея.
Спок: тогда почему ее отвергли?
Нимой: Это было художественное решение. Не от нас зависело. Возможно, оно бы хорошо сыграло – но теперь уже не узнать.
Спок: Жаль.
 
Решено было, что даже если нам помешают наводнение и извержение вулкана, фильм выйдет седьмого декабря. Это решение привели к неприятным последствиям. Когда съемки уже подходили к концу, Роберт Вайз обнаружил, что спецэффекты выполнены на совершенно неприемлемом уровне, особенно учитывая, что они обошлись в пять миллионов долларов. Работу передали двум другим компаниям, и они принялись работать семь дней в неделю, чтоб вовремя закончить фильм. Они сделали впечатляющие спецэффекты – пожалуй, даже слишком впечатляющие, фильм был переполнен бесконечными кадрами эффектов. К сожалению, у Роберта Вайза не было времени, чтоб проверить результат, так что фильм оправдывал затраты "Парамаунт" – но не так, как хотелось.
Многие из съемочной группы прилетели в Вашингтон, округ Колумбия, на торжественную премьеру с красной дорожкой и вечеринкой в Смитсонианском музее воздуха и космоса. Фильм рекламировали с размахом, ожидания публики были огромны. И когда я сидел в кинотеатре, готовясь впервые увидеть фильм, воздух был напоен предвкушением.
"Пожалуйста, - безмолвно просил я, - пожалуйста, будь хорошим".
Передо мной сидел Билл Шатнер. Едва погас свет, мы пожали руки на удачу – и началось.
Что я запомнил из увиденного? Невероятные кадры с "Энтерпрайз", внушительной и прекрасной, как никогда раньше.
И еще кадры с "Энтепрайз", внушительной и впечатляющей.
И еще кадры…
В конце концов спецэффекты утомили. Аудитория встретила одобрительным гулом выход корабля из дока, но сюжет так и не разогнался, и химия между персонажами не вышла на передний план.
Принес ли фильм прибыль?
Да. Реклама и ожидания привлекли большую аудиторию, но ненадолго – а затем все закончилось. Фильм не шел ни в какое сравнение с успехом «Звездных войн», хоть и был сделан довольно прилично.
Тогда я думал, что в последний раз снял уши Спока. Полнометражный «Стар трек», которого так долго ждали, был сделан. И я сказал себе:
«Вот и все».

[dzagy]

я ведь так обленюсь и стану читать перевод вместо оригинала) вы меня развращаете интеллектуально!..

[Старпом]

dzagy, если только можете - ни в коем случае не меняйте! Оригинал чудесен, столько юмора, самоиронии и подводных камней... Это я так, для не владеющих товарищей. И для опыта и подтягивания языка.

[Isanbet]

Понятно, откуда взят оригинал (и перевод) первых 8-ми.. А откуда брался оригинал дальнейших?

[Арегало]

Isanbet,
ЫЫЫ, из книжки?
У переводчика на дайри.ру перевод еще снабжен примечаниями, но дайр закрыт от незарегистрированных пользователей. Если у вас есть аккаунт - могу поделиться ссылкой.
Сам переводчик в отъезде, поэтому я за нее))

[Isanbet]

Собственно, по моему нику тут легко найти меня на дайри. Лучше всего, если напишите там в ЛС )

[Cepiyc]

А продолжение будет?

[Harmiron]

здесь вроде есть еще главы 12, 13 и 14. в данный момент перевожу дальше (не по порядку, а про съёмки 5-го фильма).
http://st-tos.diary.ru/?tag=1277083
 
больше переводов пока не нашла

[Harmiron]

Закончила. Прошу заценить (критики не боюсь) перевод и сказать, надо ли переводить дальше, про другие фильмы, режиссированные Нимоем, про 6-й фильм и т д.
 
Шестнадцать.
 
Последний рубеж
 
- и по ту сторону.
 
В октябре 1988 я прочел первый обзор The Good Mother. Мы уже пару дней как снимали Star Trek V, и я сидел в своём трейлере на стартрековской съёмочной площадке во всех "Споковских" регалиях, включая уши. Меня очень обнадежила потрясающая реакция аудитории на НЬю-Йоркском просмотре, когда толпа аплодировала нам на тротуаре возле театра. Ракета по-прежнему неслась прямо к цели, и не собиралась замедляться - особенно после того, как я прочитал обзор, в котором говорилось: "С этим фильмом Нимой поднялся в высший эшелон фильм-мейкеров."
 
Вау! Я буквально уносился из моего трейлера на облаке эйфории... которая, впрочем, вскоре сменилась разочарованием. Взлет ракеты был очень крутым, а после началось резкое падение на Землю.
 
Реакция публики на The Good Mother была неоднозначной, мягко говоря. Мы должны были предугадать, что фильм может вызвать полемику; на самом деле, мы надеялись на это, так как это могло помочь разрекламировать фильм. Но я не был готов к диаметрально противоположным мнениям. Критики оценивали фильм либо очень высоко, либо совсем низко; не было золотой середины, и публика после просмотров реагировала также. Никто не ставил нам "хорошо" или "приемлимо" - было лишь "великолепно" или "жалко". Некоторые были откровенно тронуты жестким, зрелым содержанием; другие были в бешенстве и вот сущность их высказываний: "Этому фильму не место здесь! Уберите его!". Кассовые сборы разочаровывали, и фильм вскоре исчез из кинотеатров.
 
В одном провокационном и длинном письме, которое было напечатано в Los Angeles Times, The Good Mother назвали "ошибочным и низким". Автор письма была рассержена, потому как в её восприятии мы хотели показать, что персонаж Даяйн Китон, Анна, "получила по заслугам", потеряв ребенка - хотя, на самом деле, мы утверждали обратное! В основном она считала, что "предназначение фильма - рассказать нам какой должна быть жизнь". (В то же самое время, film professor из Колумбийского Университета сказал мне, что The Good Mother был самым недооценённым фильмом за все времена!)
 
Я предполагаю, мы могли бы сделать фильм более коммерчески успешным, если бы заставили персонаж подняться в третьем акте и сказать судьям и законникам, что они тупые ублюдки и должны стыдиться самих себя - и их сердца бы смягчились и ей вернули бы опеку на д Молли. Но история была вовсе не об этом, это как если бы Царь Эдип вернул себе зрение!
В любом случае, эта драма с реакцией зрителей и критиков на The Good Mother продолжалась все время, пока мы снимали Star Trek V: The Final Frontier - который, как я говорил, сам по себе являлся целой историей.
 
Этот проект Star Trek 5 имел продолжительную и непростую историю. Билл Шатнер и я впервые обсудили это парой лет раньше, еще снимая The Voyage Home, когда Билл выразил желание режиссировать следующий фильм. Я горячо поддерживал Билла в желании снять свой собственный фильм. На самом деле, на заключительной вечеринке после IV фильма, в ресторане Beverly Hills, я сказал ему: "Знаешь, ты должен начать немедленно со Star Trek V, пока азарт не утих. Не теряй времени."
Билл согласился, и я немедленно представил его Франку Манкусо (тогдашнему главе Paramount). Билл предложил свою идею сюжета Франку, и они в первый раз обсудили фильм номер пять в тот самый вечер. В итоге Билл связался с Харвом Беннетом и убедил его стать продюсером.
Вскоре после этого, я был вовлечен в длительные переговоры о контракте с Paramount о Star Trek V. Потом было "Three Men and a Baby" и "The Good Mother", и забастовка Гильдии Писателей. Все это вместе, плюс трудности в соглашении с Paramount, послужило причиной торможения проекта.
Все это время Билл был как один из его коней, которому не терпится начать скачку. Но, если честно, я видел большую проблему в предложенной им сюжетной линии с самого начала. В чем суть? Под влиянием самозваного религиозного фанатика экипаж Энтрпрайз на полном ускорении мчит через галактику на поиски Бога.
Ранее я дал Биллу понять что, по моим ощущениям, сюжет имеет недостатки. "Билл," сказал я, "ты ни в коем случае не можешь отправиться на поики Бога и найти Его. Зрители не купят это. А если ты не найдешь Его, то нет сюжета. К тому же, все станут сравнивать это с The God Thing." (The God Thing был первым предложенным Джином Родденбери сценарием дляr Star Trek: The Motion Picture; он был категорически отвергнут Paramount именно из-за сюжета.) Но Билл был переполнен энтузиазмом и пёр как каток, и не слышал возражений. "Это должно сработать, Леонард, поверь мне. Я знаю, что делать, чтобы все получилось. "
"Хорошо, Билл. Я просто скажу 2 вещи. Первое:
Это кино будет сделано. Ему предшествовало слишком многое и его не остановить, не смотря ни на что. Второе:
Зная это, главной твоей заботой должно быть: "Будет ли это кино таким, что я буду с гордостью говорить, что сделал его?"
"Ты должен быть уверен, что в основе всего лежит сильный сюжет, потому что совсем скоро тебя закружит в хороводе множества деталей и будет слишком поздно вносить какие-либо глобальные изменения. Тебя будут занимать тысячи таких вопросов, как: "Сколько раз этот персонаж должен выстрелить из фазера? Как должен выглядеть Бог, каким будет Его голос? Что на Нем должно быть надето?" Ты знаешь, об этих вещах может позаботиться и кто-то другой. Но только ты можешь решить, сработает ли базовая сюжетная линия или нет".
 
"Да, да, да, я верю в это, Леонард. Это должно стработать. Просто поверь мне."
 
Билл был тверже алмаза, когда речь шла о сюжете - хотя, вообще-то, Харв и студия препятствовали идее о том, что экипаж Энтерпрайз в самом деле найдет и Бога, и дьявола. После долгого сопротивления Билла удалось убедить, что для кинолюбителей более правдоподобным будет, если "Бог" обернётся инопланетянином, маскирующимся под Господа.
Наконец-то забастовка Гильдии Писателей завершилась, спустя год, Harve Bennett и David Loughery (молодой человек, на чьём счету Flashback и Dreamscape) наконец-то засели работать над сценарием. (Билл пытался заполучить Nick Meyer, но Nick работал над другим проектом и был недосягаем.) Я впервые прочел их набросок Star Trek V: The Final Frontier, когда заканчивал работу над The Good Mother, и сказать, что я был разочарован - значит ничего на сказать. Прочитанная мною заготовка была о том, как Спок и МакКой (а также весь остальной экипаж Энтерпрайз) предают Кирка, и объединяют силы с религиозным фанатиком, Сайбоком - который еще и оказался давно пропавшим братом вулканца. В дополнение, имела место еще одна фундаментальная проблема: Спок не имеет никих функций, не служит никакой цели в сценарии. Я твердо уверен, что в драматическом действе персонаж в сюжете должен присутствовать с какой-либо целью, каким-либо способом должен способствовать развитию сюжета (как в Star Trek III "миссия невыполнима" в команде Энтерпрайз каждый играл определенную роль для попадания команды на борт корабля и полета обратно на планету "Бытия" чтобы спасти Спока). Другими словами, персонаж не имел причины быть в сюжете и должен быть вырезан.
Я немедленно засел вместе с Биллом и сказал:"Давай поговорим о Споке. У меня здесь проблемы. К примеру, мой персонаж не несет никакой функции в сценарии. "
"Как он будет воздействовать на сюжет?"
Билл сказал:"Не волнуйся об этом. Мы что-нибудь придумаем..."
У нас было два или три подобных обсуждения, но ничего не разрешилось. В конце концов я постарался выразиться определенно, как только мог: "Билл, я не позволю этой дискуссии закончиться, пока я не уверюсь, что ты ясно слышал меня. У меня большие проблемы с персонажем в том виде, как он описан здесь. Ты должен это слышать: пока это не улажено, я не могу играть для тебя. "
"Оx. Ладно, что же нам делать? "
 
В конце концов мы пришли к чему-то вроде соглашения, хотя у нас обоих - Де Келли и меня - все еще были большие проблемы с идеей о предательстве Кирка МакКоем и Споком. Эта же проблема также рассматривалась,когда я объяснял Биллу:"Нет ничего, что могло бы заставить Спока следовать за Сайбоком. Ты можешь написать это, но я не могу это играть, и зрители не поддержат тоже. "
 
Также я не был доволен сценой из воспоминаний, где изображается "боль" Спока: он становится свидетелем собственного рождения, и его отец явно разочарован, он замечает о своём новорожденном сыне: "Почти человек ... " Но Star Trek IV очень четко подчеркнул, что Споку удалось прийти к равновесию между человеческой и вулканской стороной. Для меня было ясным, что в том фильме персонаж разрешил для себя все конфликты в подобном ключе.
 
Я озвучил все свои сомнения, и сценарий был переписан. Вместо того, чтобы Спок просто предал Кирка, вулканец не может заставить себя подчиниться приказу Кирка стрелять из фазера в сводного брата, который потом хватает оружие и "захватывает" Энтерпрайз. Был ли я доволен? Нет. Но это хоть играть можно было. Тем не менее, хотя моё недовольство сценой "рождения" Спока было отмечено, она осталась .
 
Даже с множеством исправлений, сценарий все равно оставался слабым. Я уверен, что это было причиной низких кассовых сборов Star Trek V.
Конечно, все это никак не относится к режиссерским способностям Билла, потому что он снимал фильм так же эффективно и профессионально, как это сделал бы любой талантливый режиссер. Он отснял очень интересный материал, вроде того, когда Сайбок скачет на коне из клубов тумана. С нами, актерами, он был представительным, обаятельным, хорошо подготовленным и вооруженным безграничным энтузиазмом.
Проблема была в исполнении и задумке сценария; что за страницу он снимал в данный момент. В основе был плохой сюжет, и, как я уже говорил в другое время и в другом месте, если у вы располагаете плохим сценарием, то не так уж много можете сделать, чтобы спасти фильм. (Я симпатизирую ему, поскольку вскоре сам буду иметь подобный опыт с другим фильмом Paramount, Funny About Love.)
 
Билл также заслуживает дополнительные очки за весь его тяжелый труд и повышенное чувство ответственности. Я помню, как забрел в кафе мотеля, и нашел его там как-то утром, разговаривающим с Ральфом Винтером, нашим исполнительным продюсером. Мы как раз закончили съемки в Yosemite, и Ральф говорил Биллу, что, пока мы не оставили это место, Билл должен убедиться, что заснял весь необходимый материал - потому что если мы уйдем, то возвращение и пересъемка будет стоить гораздо дороже.
"Разумнее будет остаться и нарушить расписание, если нам это нужно" сказал Ральф.
Я увидел выражение решимости и усталости на лице Билла. "О, нет!" быстро ответил он, качая головой. "Нет, мы полностью закончили здесь. Поверь мне, мы получили весь материал, что нам нужен! "
Я улыбнулся. Я прекрасно понимал, что он чувствует: во времена съемок сериала Star Trek завершали каждый вечер ровно в 6:18. (Помню, из-за этого мы переволновались пытаясь заснять сцену со Споком в "The Naked Time.") Было неважно, если актер остановился на полуфразе, произнося строчку из диалога; в 6:19 - бум! Вы закончили на сегодня, и время уходить. Не имело значения, если вы не получили нужный материал - поэтому мы научились работать быстро и эффективно, чтобы режиссер и продюсер могли получить все нужное им до 6:18.
Я сел за стол рядом, и положил руку на плечо Биллу. "Слушай внимательно, что говорит Ральф," сказал я. "Это не телевидение. Это нормально - задержаться на день или два."
Но Билл тряс головой. Он решил сделать хороший фильм, и сделать его в срок. Он не желал показаться безответственным. И он был абсолютно прав, в итоге он получил все, что надо. Но я прекрасно понимаю то давление, что он испытывал.
 
Если оставить проблемы со сценарием в стороне, работать с Биллом было очень забавно - и физически утомительно. Биллу нравится снимать много беготни и прыжков - и, в моём случае, висение головой вниз! Один эпизод, в котором Кирк ползёт по скале El Capitan, требует от Спока "летать" и "парить" в воздухе в паре антигравитационных ботинок, беседуя со своим капитаном. Отвлекшись, Кирк теряет хватку и стрелой летит вниз - чтобы быть спасенным летающим вулканцем.
Чтобы проделать это, я носил специальный "летательный" костюм из стекловолокна сформированный вокруг моего тела. Трубка связывала костюм с фальшивым "горным склоном", но, если снимать под определённым углом, трубка была не видна и я выглядел висящим в воздухе в течении беседы Спока с его капитаном-скалолазом . Это было не так плохо, но потом Спок должен был нырнуть за Кирком, когда капитан упал. Чтобы сделать это, моя талия была прицеплена крючком к металлическому брусу - и когда брус перевернулся, я тоже перевернулся, антигравитациионные ботинки выше острых ушей! То есть, я должен был повиснуть вниз головой.
Мы делали "летательный" эпизод с теми же самыми ботинками, когда Спок держал МакКоя и Кирка в шахте лифта. Крепления, сделанные для нас, были весьма неудобными, так что мы стали называть их "домом страдания".
 
Разумеется, в фильме должны были быть лошади, принимая во внимание страсть Билла к ним. (Все же не доберманы или мотоциклы). Мы провели полчаса, поглощенные довольно забавным обсуждением того, как Спок должен изобразить вулканский захват с лошадью.
"Должен ли Спок бороться с ней?" размышлял Билл, пока мы вместе рассматривали мою потенциальную жертву - храпящее, резвое животное, взгляд которого ясно говорил мне:"только попробуй".
"Что именно ты имеешь в виду, Билл? "
"Ты понимаешь, Леонард. Спок пытается найти нужную точку, у него не получается, и он пытается снова."
"Ты имеешь в виду . . . в то время как животное становится на дыбы, пытаясь растоптать его? "
"Да!" глаза Билла сияли. "Это прекрасно смотрелось бы на пленке!"
По крайней мере я обдумал это.
 
001 секунда, потом возразил: "Вообще-то, вулканцы владеют исчерпывающими знаниями об анатомии лошадей."
Билл нахмурился. "Ты уверен? "
"Абсолютно."
 
Star Trek V закончил сниматься в конце декабря 1988. Я был вовлечен в другие проекты, включая режиссирование Funny About Love, комедии, где играли Gene Wilder и Christine Lahti.

[Harmiron]

Несмотря на отсутствие отзывов, я продолжила перевод книги, поскольку мне в кайф. Совершенствую свой английский, русский и славно провожу время за переводом отличной книги. Итак, продолжение 16-й главы. Это не о Стар Треке, но о другом проекте Нимоя, также, как мне кажется, представляющем интерес для общественности. Выкладываю перевод, может кто глянет.
 
Но один из самых лично для меня значимых проектов появился совершенно случайно.
 
Это случилось в 1989 году, когда я обдумывал другой проект, никогда так и не осуществленный; в процессе я общался с некоторыми адвокатами. Как оказалось, один из юристов оказывал некую бесплатную услугу джентльмену по имени Мел Мермелштейн, и сказал: "Знаешь, если ты действителЬно ищешь стоящий проект..."
 
И он рассказал мне немного о Меле.
 
Мел Мермелштейн был рожден в Венгрии. В 1944, во время вторжения немецкой армии, Мела и его семью - сестру, брата, мать и отца - вместе с другими местными евреями выслали в концентрационный лагерь Освенцим. Через день после прибытия Мела, он смотрел, как его мать и сестра (и длинная очередь из женщин и детей) заходят в "женские душевые" - газовую камеру. Их больше не видели.
 
Он сам, его брат и отец были вынуждены работать как рабы, и пытались как-то выжить, несмотря на скудный рацион, неописуемую грязь и, как следствие, болезни. (Недоедание, непосильный труд, антисанитария и скученность приводили к частым вспышкам тифа.) Но его отец вскоре заболел; и когда старший Мермелштейн умирал, он подозвал к себе обоих своих сыновей и сказал: "Ваших матери и сестры больше нет, и я скоро присоединюсь к ним. Но, возможно, вы оба или один из вас выживет. Вы должны поклясться мне, что, если останетесь в живых, вы должны предоставить миру свидетельство о преступлениях, что творятся здесь, за всех тех из нас, кто не может больше сказать."
Мел и его брат принесли отцу клятву. К сожалению, из всей семьи уцелел лишь Мел, и получил свободу, когда союзные войска наконец явились для освобождения узников лагерей.
 
Мел эмигрировал в Соединенные Штаты, повзрослел и добился для себя хорошей жизни. Он основал собственный бизнес, счастливо женился на американке и завел детей. Но он никогда не забывал клятвы, данной своему отцу, и взял на себя то, что завещал ему отец - служить миру свидетелем обо всех ужасах, что творились в лагерях, напоминать каждому о тех гнусных преступлениях, что человеческие существа способны причинять друг другу. Он основал Музей Холокоста, заполненный памятными вещами из лагерей о тех людях, что умерли там: фотографии жертв, списки имен, обрывки одежды, куски колючей проволоки, сложенные в форме Звезды Давида. И читал лекции школьникам о своём собственном опыте в Освенцимe.
 
После, в один из дней, он получил по почте письмо: "приглашение" от группы, называющей себя Институтом Исторического Обзора. Они предлагали ему $50,000 если он найдет доказательства, способные удовлетворить их "беспристрастный комитет", что хоть один из евреев нашел смерть в концлагере от рук немцев. Они утверждали, что нацисты никогда не убивали ни одного еврея; что евреи,которых сгоняли вместе, были "дебоширами" а те, что умерли в лагерях, были жертвами тифа, не газовых камер (которые Институт называл "дезинсекционными" комнатами).
 
Мермелштейн был возмущен, и принес письмо сначала в Антиклеветническую Лигу, потом в Центр Симона Визенталя. Он получил один и тот же совет из обоих мест: Институт просто был скрытой неонацистской организацией, которая была заинтересована вовлечь Мермелштейна в свой мошеннический "суд" и высмеять его, а потом публично заявить о своем "открытии" - что Холокоста никогда не было.
 
Но Мeл чувствовал, что не может отступить.. Он общался с несколькими поверенными, которые продолжали говорить ему, что письмо из Института не было "преступным" - не было ничего, что он мог сделать законным путем, чтобы помешать Институту распространять ненавистную ложь и делать те же предложения другим оставшимся в живых узникам лагерей.
 
Наконец, ему удалось встретиться с поверенным Биллом Коксом - который согласился с остальными, что письмо не содержало элементов преступления, и что Мeл не должен позволить себе быть втянутым в мошенническую дачу показаний в "фальшивом суде" Института.
 
Однако, поразмышляв в дальнейшем над этим вопросом, Кокс наконец придумал нетипичный, но способный сработать юридический ход: письмо Института, предлагающее 50,000$, в своей основе было письмом-соглашением, иными словами, контрактом. Если бы Мeл согласился поднять их предложение и не получил бы ответа в течение тридцати дней, то он мог бы оправданно предъявить им иск за нарушение условий контракта. Как только ему удалось бы завести дело в честном суде, действующем по нормам общего права, он мог бы просить, чтобы суд по закону признал факт Холокоста.
 
Мел согласился следовать стратегии Кокса. Он принял предложение Института; они не ответили в течение тридцати дней, и тогда Мермелштейн подал иск..
 
После множества невзгод - постоянных издевательств адвокатов Института, преследования его самого и его семьи (нацистские лозунги писали на его доме, и к нему во двор была подброшена мертвая свинья), даже угроз его бизнесу, его семье, и даже его жизни - Мел упорно работал и нашел юридический способ в полной мере исполнить завет своего умирающего отца.
По заявлению Мермелштейна, суд официально с юридической точки зрения рассмотрел факт холокоста. Впервые суд США делал что-то подобное.
 
Вскоре после моей встречи с поверенным, что рассказал мне эту историю, я отправился навестить Мела Мермелштейна для дальнейшего разговора. Я был так тронут тем, что он говорил и показывал - мемориал, что он создал для памяти жертв лагерей - что я связался с моим давнишним другом, Робертом Рэдницем. Я был очень заинтересован не только изобразить Мела, но также помочь проекту появиться на экранах.
 
Рэдниц продюсировал "Саундер", знаковый мини сериал об истории негров в Америке. Одно время мы хотели создать что-нибудь вместе. Я чувствовал, что у Боба есть подготовка и репутация, которые могли бы послужить для убеждения сетей вещания в том, что история Мела заслуживает более широкой аудитории.
 
Боб согласился со мной, что материал стоящий, и мы обратились в несколько сетей вещания. NВC ответила очень быстро и позитивно. К несчастью, первый сценарий был возвращен обратно после довольно долгого промежутка времени, и признан непригодным. Тогда мы наняли писателя Рональда Рабина, который дал нам наполненный чувствами прекрасный сценарий "Незабываемого". Прямолинейно, честно, не делая лишних сенсаций он рассказал очень трогательную историю о человеке, который выстоял. Мы были очень довольны.
 
NBC, однако, не была; сеть развернула нас обратно (другими словами, они решили не продолжать проект). Мы взяли сценарий Рона Рабина в Turner Network, и они с радостью приняли нас.
 
Кастинг на роль Мела был коротким, конечно: я добровольно вызвался на это дело. И Джо Сарджент - которого я знал в течение многих лет, и кто режиссировал несколько лучших эпизодов "Звездного пути" - сразу стал нашим первым претендентом на место режиссера. Мы приложили усилия, чтобы получить его. Я должен сказать, что Джо снова сотворил волшебство, работая для нас, всегда находя чувство и смысл в каждой сцене.
 
Что касается женщины, которая играла бы Джейн, жену Мела: у нас было очень немного актрис, которых мы рассматривали для этого. Одной из них была весьма одаренная Блайт Дэннер, с которой я работал ранее в семидесятых.
 
Однажды, прежде чем мы определились с ролью Джейн, моя жена и я путешествовали самолетом, когда вдруг заметили - на месте напротив нас сидела Блайт! Я понял, что судьба подарила мне прекрасную возможность; таким образом, я подошел, чтобы поздороваться и расссказать ей все о проекте, "Незабываемое". Это её сразу заинтересовало. В течение считаных часов после того, как все мы прибыли в Лос-Анджелес, я показал ей сценарий, и она была нанята.
 
Дэбни Коулман потом явился к нам как поверенный Уильям Кокс, и подарил нам прекрасную игру. Откровенно говоря, весь актерский состав был потрясающим - и нам очень понравилось, когда Джо Сарджент нашел возможность занять Мела Мeрмелштейна и его дочь Эди в эпизодических ролях.
 
Также дополнительные очки заработали люди из Центра Симона Визенталя и из Антиклеветнической Лиги. Занимаясь разработкой "Незабываемого", мы обращались к обеим организациям. Они спокойно признали: "Да, мы говорили Мелу не связываться с Институтом Исторического Обзора; мы счастливы его успеху". Они были очень расположены к нам и предложили свою помощь.
 
К счастью для всех нас, Мeл не умеет убегать от проблем. Я благодарен ему за его настойчивость и цельность, и также за готовности разделить его историю с нами - и миром. Если каждый проект приносил бы мне такое же удовлетворение от его воплощения, как "Незабываемое", я жил бы как в раю. Для меня история Мела не о нацистско/еврейской проблеме, не о ужасах Освенцимa; она обращается к вечным вопросам человеческой души. Мне вспоминается драматург Артур Миллер, который когда-то сказал, что все спектакли, которые мы считаем достойными, задают oдин и тот же вопрос: как человечество может сделать мир своим домом? Какие препятствия мы должны преодолеть, чего каждый из нас должен достигнуть, чтобы почувствовать, что мы не одни, получить душевное спокойствие?
 
Мел Мермелштейн уверенно шел своей дорогой сквозь страшную тьму к свету душевного спокойствия и человеческого достоинства. Вдохновение, которое его история дала нам всем, ясно отображено в передаче. "Незабываемое" было номинировано на Cable Ace Award, "Нью-Йорк Таймс" назвала его "тв-программой, которую долго будут помнить".
 
Но я должен добавить темный, тревожный постскриптум к этой истории: Институт Исторического Обзора потерпел поражение после показа "Незабываемого", но они остаются с нами по сей день, деловито продвигая неправду и ненависть. Только несколько дней назад я прочитал, что женщина, действовавшая от их имени, недавно издала "историческую" книгу о вспышках сыпного тифа во время Второй Мировой Войны.
 
Ее предпосылка - часто повторяемая ими ложь, что миллионы людей, которые погибли в концентрационных лагерях, были фактически жертвами сыпного тифа - не геноцида. Меня тревожит то, что эти гладко написанные и красиво изложенные тексты, часто можно встретить в университетских библиотеках. Студенты колледжа, проводящие исследования в области Второй Мировой Войны, могут принимать на веру подобную продукцию, невольно полагая, что это "академический" труд, основанная на законном исследовании.

[Harmiron]

А вот и подошла первая часть 17-й главы, повествующей о съемках Стар Трек 6.
 
ГЛАВА СЕМНАДЦАТЬ
 
ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ VI
 
И “СЛИЯНИЕ”
 
НИМОЙ: Спок, я не могу не заметить, что в последнее время ты меняешься.
СПОК: В самом деле? Как именно?
НИМОЙ: Ну, если честно, ты стал более эмоциональным.
СПОК: Вовсе нет. Просто я решил показывать эмоции в те моменты, когда это уместно, и таким образом помогать себе в достижении своей цели.
НИМОЙ: Другими словами, ты эмоционален, когда это кажется логичным?
СПОК: Точно.
 
Чтобы должным образом изложить историю "Звездного Пути VI", я должен вернуться немного назад.
Видите ли, в какой-то момент, во время создания "Возвращения домой", у Харва Беннетта появилась идея другого кино. Не сиквел, на этот раз, а приквел ко всем фильмам "Звездного Пути", и даже к оригинальному ТВ сериалу. Замысел? История, рассказывающая о Кирке, Споке и Маккое во время их обучения в Академии Звездного Флота, в которой всех нас заменили бы молодыми актерами. Я полагаю, идея была в том, что это обеспечило бы "франшизе" (так "Звездный Путь" известен в Парамаунт) вливание свежей крови.
 
Я знал об этом проекте совсем немного; Харв и я были страшно заняты в то время, стремясь закончить "Звездный Путь IV", и не обсуждали это в деталях. Все же я знал, что Парамаунт поручила ему писать сценарий, который я с охотой прокомментировал бы, но до этого так и не дошло.
 
Все было тихо до того времени, пока после релиза "Звездный Путь V: Последний рубеж" Харв снова не напомнил мне про свой "академический" проект - на этот раз, чтобы выразить огорчение тем фактом, что после всего того времени, что он вложил в него, Парамаунт категорически отвергла сценарий. Наш разговор был коротким.
 
В дальнейшем я ничего не слышал о Харве и его проекте, пока, спустя немного времени, меня не пригласил на ланч исполнительный руководитель Парамаунт Франк Манкузо.
 
Когда мы сидели в реcторане, Франк перегнулся через стол и сказал:"Леонард, я хочу запустить в кинотеатрах новый „Звездный Путь”, приуроченный к двадцать пятой годовщине шоу - и я хочу видеть тебя моим партнером, сделать это кино для нас."
 
Моим немедленным ответом было: "Что с Харвом Беннетом?" Я знал, что Харв работал над концепцией шестого фильма, и, даже принимая во внимание, что "академический" сценарий был отвергнут, нет необходимости упоминать, что у Харва не было никакой другой работы. Я не хотел вставать у него на пути.
 
Но Франк шумно выдохнул и сказал:"С Харвом все. Это в прошлом."
 
Он был очень, очень конкретным в этом: фильму про Академию не суждено было быть снятым. И очень конкретным было его широкое предложение: я мог писать, режиссировать, быть исполнительным продюсером - другими словами, участвовать в той мере, в какой я пожелаю.
 
Если честно, после того изнурительного темпа, который потребовал от меня как от актера/режиссера четвертый фильм, у меня не было желания режиссировать еще один "Звездный Путь". Я также знал, что у нас было очень мало времени, чтобы снять эту картину, так что я сказал:"Времени мало, Франк. Все должно быть точно на своем месте."
 
"Ну что ж, мы сделаем все необходимое, чтобы так и было."
 
Я был заинтригован - не мыслью о режиссировании, конечно, но мыслью о развитии сюжета и продюсировании, о том, чтобы сделать фильм вместе. "Дай мне немного поразмыслить," сказал я ему, "и я вернусь к тебе с идеей сюжета так скоро, как только смогу."
На этом мы и сошлись.
 
Итак, как я упоминал ранее, меня всегда очень интересовали клингоны и их культура, и для меня было очевидным то, что этот фильм даeт нам прекрасную возможность для изучения наших любимых злодеев. Я поразмышлял над этим, и увидел сходство между отношениями Федерация/Клингонская империя и отношениями США /Советский Союз - "Холодная война". Пришло на ум, что это было совсем как падение Берлинской стены, и было хорошо видно то, что Рональд Рэйган назвал началом конца "империи зла". (На самом деле, пока мы снимали "Звездный Путь VI", Страна Советов распалась.)
 
Так, три дня спустя, я позвонил Франку Манкузо и сказал:"Вот моя задумка: что, если в Клингонской империи начнутся те же беспорядки, что и в Советском Союзе в наши дни? Их экономика разрушена, они крупно вложились в вооружение, начались разногласия, и вдобавок ко всему произошло что-то вроде Чернобыля."
"И они обратились к Федерации за улаживанием отношений и помощью. . . и тут на сцену выходит Энтерпрайз."
"Здорово!" сказал он. "Мне нравится! Будет ли там персонаж-Горбачев?"
"Обязательно. Я думаю, мы должны заполучить Ника Майера, чтобы написать это, и, если он захочет режиссировать, разрешить ему это."
"Что, еcли Ник не станет этим заниматься? Будешь ли ты режиссировать? "
"Если Ник решит отказаться, я сделаю это сам - или мы вместе выберем кого-то еще. Если у тебя нет возражений, я пойду и свяжусь с Ником сам."
"Да, это подойдет. И, Леонард..."
"Да?"
"Если в какой-то момент ты почувствуешь, что проект не идет так, как должен бы, скажи мне об этом. Мы повернем все в нужное русло."
"Спасибо, Франк. Я признателен за это."
 
Когда это случилось, Ник как раз закончил работу над другим фильмом и отдыхал со своей семьей на мысе Код. Я позвонил ему и сказал:"Мы хотим сделать еще один фильм о "Звездном Пути". Могу я приехать и поговорить с тобой? "
"Конечно! Приезжай! "
 
Итак, моя жена и я вылетели в Бостон и попали на маленькую летающую тарахтелку - самолет из аэропорта Логан, который, в свою очередь, принес нас в Провинстаун, где семье Ника принадлежала недвижимость. (Я наслаждался полетом, поскольку люблю небо и сам брал уроки пилотирования.)
Так или иначе, мы приземлились в Провинстауне, выбрались из этого крошечного аэроплана, и там Ник ожидал нас, ухмыляющийся, с сигарой в руке (и, по большей части, во рту). Он привез нас туда, где обитала его семья, и мы провели пол-часа с его женой и детьми. Потом я со своими сандалиями и Ник со своей сигарой проделали небольшую прогулку вниз по пляжу. Сначала мы говорили о множестве разных вещей, но потом разговор свернул на "Звездный Путь", и я сказал:"Я хочу сделать фильм о падении Берлинской стены в космосе".
 
"Отлично!" сказал Ник, и - снова цитируя Джо Сарджент - нас понесло!
 
Еще два с половиной часа мы бродили вверх и вниз по пляжу, оставляя исчезающие следы на мокром песке. Я резюмировал для Ника то, что говорил Манкузо: основа - разразившийся "Чернобыль" в Клингонской империи; средства - бедные, сверх-вооруженные клингоны обращеются в Федерацию за помощью; Горбачев в образе клингона убит.
 
Мы начали мастерить подробности сюжета: Кирк, конечно, будет назначен "дипломатом", и я дал Нику линию "только Никсон дойдет до Китая", что должна развиться в фильме. Мы говорили о злости Кирка из-за того, что выбор пал на него, ведь клингоны убили его сына. И из-за всей этой истории Кирк должен быть осужден клингонами за убийство - и МакКой должен быть вовлечен тоже... Они должны быть заключены на клингонской планете-тюрьме, и в это время Спок, будучи на борту Энтерпрайз, начнет скрупулезное расследование заговора, который привел к убийству и ошибочному аресту Кирка.
 
Обсуждение было живым, одухотворенным, творчески захватывающим, и несколько часов пролетели незаметно. И теперь у нас была основательно разработана главная линия - и мы также основательно устали и проголодались, так что отправились обратно в дом, захватили свои семьи, и все вместе отправились на поиски моллюсков для ужина.
 
Это был замечательный день и совершенно особенный опыт для меня; я испытал то же самое чувство благодарности, которое я попытался выразить раньше, в первой главе, когда я говорил о том, что считаю удачей свою связь со "Звездным путем". В тот день, гуляя по пляжу с Ником, я испытывал большое удовлетворение от данной мне возможности поднять целую волну творчества для "Звездного пути VI"; в конце концов, кажется, не так уж далеко те времена, когда я был ищущим работу актером, который водил такси по ночам, пытаясь свести концы с концами, и был благодарен за самую маленькую эпизодическую роль.
 
И вот он я, мне вручены бразды правления главным кинофильмом и сказано:"Делай, что хочешь, мы поддержим!"
Конечно, к тому времени, когда мы закончили поедать наших моллюсков, мы пропустили обратный рейс - но в тот момент я был слишком доволен, чтобы беспокоиться. Моя жена и я вернулись в Бостон на лимузине.
И в результате той встречи с Ником сценарию "Звездного пути VI: Неоткрытая Страна" было положено начало.
Или это я так думал.
 
Жизнь никогда не обходится без пакостей, конечно - особенно когда речь идет о голливудских студиях и успешных кинофраншизах, таких как "Звездный путь". Я немедленно дал знать Франку Манкузо, что я встретился с Ником, и тот согласился написать сценарий и, возможно, режиссировать. Я развивал историю и хотел стать исполнительным продюсером фильма, продюсерами же стали бы Ральф Винтер и Стивен-Чарльз Яффе.
 
Просто, не так ли? К сожалению, в то же самое время другой руководитель студии - Тедди Зи - решил передать проект двум другим писателям по имени Коннер и Розенталь. (Почему? По сей день я не уверен в ответе. Я подозреваю, что он защищал их интересы, поскольку был ответственнным за заключение их контракта со студией). В то время, как я полагал, что Ник работает над сценарием, эти два джентльмена деловито клепали набросок, который мы никогда не использовали. Тем временем, Тедди Зи связался с Ником, чтобы попросить его помочь этим двум писателям; таким образом, Ник предположил, что выбывает как сценарист, и что я знал об этом! Это стоило нам двух очень ценных месяцев, которые могли быть использованы для совершенствования сценария, и в этом я виню себя; в ту минуту, когда я начал подозревать, что что-то пошло не так, я должен был осуществить просьбу Франка Манкузо и сообщить ему об этом.
 
Ник привел партнера-писателя, Денни Мартина Флинна, и они вдвоём работали на скорости варпа, чтобы создать с нуля новый сценарий. (Интересный факт: в то время, как писался сценарий , некоторые правые советские реакционеры, возмущенные реформами Горбачева, приехали к нему на дачу и похитили его! Это действительно был случай, когда искусство воплотились в жизнь.)
Когда я прочел первый набросок Ника и Денни, у меня возникли некоторые вопросы. Тон годился, и основа годилась, но история не отображала культуру клингонов так, как я ожидал. В основном это был политический триллер, который сфокусировался на убийстве, инсценированном судебном процессе и истории с побегом. Я надеялся на большее внимание к клингонам, которое могло помочь нам понять, почему эта воинственная, одержимая вопросами чести культура стала такой, какова она сейчас. На самом деле, когда Джин Родденберри и я встретились, чтобы обсудить сценарий "Звездного пути VI", Джин задал очень острый вопрос:"Что эта история может раскрыть нам о клингонах такого, что мы еще не знаем? Если мы имеем с ними дело, то должны узнать о них что-то новое." Он задал актуальный вопрос, и я был согласен с ним.
 
Таким образом, когда я прочел первый набросок Ника и Денни, я связался с Ником, чтобы обсудить мои надежды на лучшее узнавание клингонов. Честно говоря, мы не сходились во взглядах относительно этого и возник спор, который продолжался все время, пока создавался фильм. В частности, в ходе сюжета Кирк и Маккой ложно обвинены в убийстве клингона "Горбачева" (его играл Дэвид Уорнер). Они взяты под арест и отправлены клингонами в колонию для преступников, Рура Пенте. Я чувствовал, что, как только наши герои попадают в тюрьму, мы можем развить внутреннюю историю, где Кирк и Маккой вошли бы в контакт с другим заключенным или заключенными - возможно, клингонами - которые откроют им новые стороны разума, души и культуры клингонов.
Ник не согласился - и, в конечном счете, его история и попала на экраны: вместо объединения с клингонским политическим заключенным, наши парни сбегают вместе с метаморфом (которого играла Иман).

[Harmiron]

Окончание перевода 17-й главы книги "Я - Спок"
Наконец-то продолжение. Совсем скоро выложу последнюю главу, 18-ю. Она совсем небольшая, заключительная. Прекрасная книга, я получила большое удовольствие, переводя ее. Надеюсь, вы насладитесь чтением.
 
 
Итак, 17-я глава, продолжение.
Ее персонаж просто служил для того, чтобы помочь Кирку и Боунзу бежать из тюрьмы - и затем предать их.
 
По правде говоря, этот сюжетный прием сработал - но, как я считал, была упущена прекрасная возможность узнать побольше о клингонах. Как оказалось, завершенный фильм был вполне пригодной, но упрощенной версией "Маньчжурского кандидата" в открытом космосе.
 
Если оставить неприятности в стороне, в фильме было и несколько восхитительных моментов. Один из них представлял собой замечательную сцену, подарок от изобретательного воображения Ника Майера: дипломатический банкет на борту Энтерпрайз, где клингонские "львы " сидят за столом напротив "ягнят" Федерации. В тот момент конфликт между клингонами и людьми перешел в острое драматичное противостояние (сын Кирка, в конечном итоге, был убит клингонами); и, благодаря цитатам из Шекспира, панк/елизаветинским костюмам клингонов, и плеяде актеров, элегантно исполнивших роли клингонов - Кристофера Пламмера, Дэвида Уорнера и Розанны ДеСото - была воссоздана чудесная атмосфера барокко.
Потом, конечно, было застолье с ромуланским элем, мерцающими футуристическими кубками, сияющим серебром и ужасно отвратительным, синим, склизким главным блюдом. На самом деле это были абсолютно съедобные куски омара, выкрашенные пищевым красителем. Билл Шатнер быстро распробовал его на спор с Ником - в то время как я, будучи полностью погруженным в своего персонажа, отказался. Вулканцы, в конце концов, вегетарианцы.
 
В этом фильме было два важных момента для меня - и Спока. Первый заключается в конфронтации Спока с его вулканской протеже-изменницей Валерис. Позвольте мне сделать отступление и рассказать о кастинге на эту роль. В оригинале политическим предателем в этой истории должна была стать Саавик. Учитывая это, мы оба - Ник и я - были согласны в том, что, если это возможно, мы хотели бы видеть Кёрсти Элли в этой роли. Однако, как раз в то время она играла Ребекку Хоу в невероятно популярном сериале "Чирс"; и, к сожалению, гонорар, который она запросила, сильно превышал возможности бюджета "Звездного пути VI".
 
Раз уж Кёрсти оказалась недоступной, мы стали пересматривать сюжетный ход, в котором до этого лояльная Саавик предает Федерацию и участвует в заговоре с целью убийства. Могло ли то обстоятельство, что Саавик окажется предателем, возмутить зрителей "Звездного пути"? Или вместо того мы должны ввести совершенно новый вулканский персонаж? В итоге мы решили, что Саавик, которую все мы знали, была неспособна отключить свою преданность. Памятуя об этом, мы продолжали искать, как же окрестить нашу вулканку.. У нас было много актрис для прослушивания, включая талантливую и красивую Джоан Северэнс, которая была сильной претенденткой.
 
Появилась Ким Кэтролл, изумительная актриса, которая очень серьёзно относится к своему ремеслу. Могло же такое случиться, что, во время кастинга на роль Саавик для "Звездного пути II: Гнев Кхана", выбор Ника Майера вначале пал на Ким. Итак, в попытке получить похожую роль, Ким была вызвана для прослушивания.
В ту минуту, когда она произнесла первую строку, стало ясно, что она "ухватила" суть характера. И так мы приняли ее в команду. Ким выбрила волосы на висках (чтобы подчеркнуть вулканские уши ), и предложила часть имени своего персонажа - Эрис, древнегреческая богиня раздора и хаоса. "Вал" было придумано, чтоб имя звучало "по-инопланетянски", и так персонаж "Валерис" был рожден.
Так, в самом начале "Звездного Пути VI", Ник Майер в интервью описал это как "маленькую историю о влюбленном Споке". Это заявление вводило в заблуждение и породило множество предположений среди фанов "Звездного Пути"; в конце концов, в недавнем эпизоде "Звездный Путь: Следующее поколение" под названием "Сарек" капитан Жан-Люк Пикард невзначай упоминает, что встречал посла Сaрека ранее, много лет назад "на свадьбе его сына".
Ходили дикие слухи: некоторые утверждали, что шестой фильм должен завершиться свадьбой Спока с персонажем, которого играет Ким Кэтролл.
 
Конечно, реальность была далека от этого; отношения Спока и Валерис были лишь платоническими. (Но, кажется, этот маленький комментарий Ника помог отвлечь внимание фанов от Валерис как от предателя). Платонические, но очень интересные, поскольку здесь перед нами Спок - вулканец, который должен был быть достаточно мудрым, достаточно опытным, чтобы его не обвела вокруг пальца молодая женщина с сомнительной моралью - моралью, которая позволила ей предать не только Спока, но и Энтерпрайз, и, на самом деле, всю Федерацию.
 
И это снова отправляет нас к первому важному для Спока моменту в этом фильме. Вообще, правильнее будет сказать "моментам", потому что здесь имели место две сцены, в которых я решил зайти немного дальше, чем обычно, отыгрывая своего персонажа. Первой была сцена в лазарете, куда крадется Валерис, вооруженная фазером, намереваясь убить своего раненого соучастника заговора, чтобы обеспечить его молчание - и вместо него обнаруживает Спока.
И Спок в мимолетном, но яростном проявлении гнева выбивает оружие из ее руки. Его ярость также проявляется в сцене на мостике, где он объединяет свое сознание с сознанием Валерис, чтобы получить от нее необходимую информацию. Тогда произошло именно то, что я называю пересечением человеческой и вулканской сторон, потому что обе они были показаны.
Это казалось мне (простите за термин) логичным ходом в развитии персонажа. В первом фильме "Звездного пути" Спок - совершенный вулканец, но в ходе повествования он начинает осознавать необходимость принять как свою человеческую половину, так и вулканскую. Во втором фильме Спок, кажется, пребывает в гармонии с самим собой в этом вопросе; а в третьем фильме он, конечно, практически не присутствует до самого конца. В "Звездном пути IV" мы имеем дело с вулканцем, пытающимся повторно изучить все, что он знал до своей смерти, включая принятие обеих сторон своего "я". Становится ясно, что он преуспел в этом ближе к концу фильма, когда он предлагает Сареку "скажи моей матери, что я чувствую себя хорошо". "Звездный путь V" пытается обратиться к той же теме, и, в конечном итоге, шестой фильм представляется подходящим моментом для Спока, чтобы выразить свои эмоции в соответствующих ситуациях. Кто-то может утверждать, что, когда он выбивает фазер из руки Валерис, он теряет часть своего вулканского достоинства - но, зная Спока так, как знаю его я, можно с уверенностью сказать, что он считал, это было необходимо для того, чтобы быстрее добраться до сути дела. После того, как мы сняли драматическую сцену в лазарете, я спросил себя, как "хранителя" этого персонажа: "Куда ему двигаться дальше? Если в будущем я еще буду играть вулканца, позволять ли ему выражать подобные эмоции снова?"
В то же время, этот вопрос не казался мне слишком актуальным, поскольку во мне сильно было чувство того, что шестой фильм будет последним. Почему? Я видел, что жизнь снова пытается подражать искусству: в конце "Звездного Пути VI", команду вызвали домой, чтобы отправить их на покой, и передать факел "новому поколению". Студия Парамаунт решила, что многое располагало к съемкам фильма "Новое поколение". И это приводит меня к тому, что, как я считаю, было самой важной сценой для Спока (и для меня) в фильме. Это было для меня столь волнующим, что я написал об этом в первой главе: сцена, где Спок - угнетенный и подавленный после того, как обнаружил, что его протеже, Валерис, является предателем - лежит в своей каюте, совершенно очевидно придаваясь очень человеческому состоянию - меланхолии. Кирк входит в комнату и старается подбодрить своего друга и помочь ему собраться с мыслями. В ответ вулканец поворачивается к Кирку и мягко говорит: «Действительно ли возможно, что мы оба, вы и я, стали столь старыми и черствыми, стали совершенно бесполезными?»
Как я уже говорил, это был очень острый вопрос для меня, так же, как и для Спока. Не только для вулканца на пороге пенсии, размышляющего о факте, что, в конце концов, совместная миссия экипажа Энтерпрайз закончилась - я прекрасно осознавал, что вероятнее всего было то, что это последний фильм "Звездный путь" для нас обоих. И когда я повернулся к Биллу и произнес те самые слова, все маски исчезли. Я на самом деле чувствовал свое слияние с персонажем, со Споком... и в то же самое время, когда вулканец говорил со своим капитаном, Леонард Нимой задавал тот же вопрос Биллу Шэтнеру. Я вспоминаю, как смотрел на него и удивлялся: "Ты думаешь то же, что и я, Билл? Что это действительно конец нашей совместной "миссии"?" В моем собственном понимании, это всегда будет моментом эмоционального завершения "Звездного пути VI" - и, конечно, всех историй с участием оригинального экипажа Энтарпрайза. Для меня и Спока оригинальный "Звездный путь" закончился именно в ту минуту. Правда, были еще другие сцены, которые предстояло снять, свести на нет другие попытки осуществить заговор, чтобы должным образом закончить историю Неоткрытой Страны, но именно в тот момент я почувствовал, что мы близки к финалу.
 
Буду откровенным, когда съемки "Звездного пути VI" наконец свернули, я чувствовал себя почти так же, как и когда оригинальный телесериал был отменен - печаль от того, что все кончилось и облегчение от того, что я не увижу, как качество фильмов начнет ухудшаться от раза к разу.
 
Но я вернулся к роли Спока намного раньше, чем мог этого ожидать.
 
Во время создания 6-го фильма, Франк Манкузо вызвал меня однажды и сказал:"Леонард, у меня есть интересное предложение для тебя. Что ты думаешь насчет того, чтобы играть Спока в эпизоде "Нового Поколения"?
 
А теперь пришло время для того, чтобы оглянуться назад и сделать признание.
 
Вернемся в 1986 год, когда я участвовал в постпродакшене для "Звездного пути IV: Путешествие Домой". Я был занят редактированием горы видеозаписи, когда поступил звонок от Франка Манкузо.
 
"Леонард," сказал он: "Ты не мог бы выкроить немного времени из своего плотного графика, чтобы встретиться со мной в моем офисе завтра днем? "
 
У меня не было идей о том, что могло бы послужить причиной для встречи, но когда на следующий день я явился в офис Франка, я обнаружил там, по меньшей мере, полудюжины человек. О чем они все говорили?
 
О новом телевизионном сериале, основанном на "Звездном Пути", с новыми актерами, время действия - еще более далекое будущее, нежели двадцать третье столетие оригинального сериала.
 
"Леонард," спросил Франк:"рассмотрите ли вы возможность быть нашим исполнительным продюсером? "
 
А теперь признание.
 
Я поблагодарил его и пожелал удачи с проектом, но объяснил, что это просто не сработает. По моим ощущениям, успех оригинального "Звездного пути" зависел от множества вещей: тем, персонажей, химии между актерами, выбора времени (вдохновленные будущим 60-е)... Нет никакой возможности, сказал я ему, чтобы кто-то смог повторить все это и добиться успеха со следующим шоу "Звездный Путь". Итак, я отказался.
В то время, как мои аргументы казался мне совершенно рациональными тогда, мое эго было задето. Когда я сказал Манкузо и собранию:"Как Вы можете надеяться поймать молнию в бутылку снова?", часть меня действительно говорила:"Как вы можете когда-либо надеяться сделать его без нас?"
 
Знаете ли, ворон не так уж плох. На вкус очень схож с цыпленком.
 
"Звездный Путь: Следующее Поколение" продолжалось без меня, и был не просто успешным, но оглушительно успешным. Они загнали молнию в бутылку и заняли свою собственную нишу. Я поздравляю их с прекрасно проделанной работой.
И потому, когда Манкузо позвал меня во время съемок "Звездного пути VI", я сказал ему:"Конечно, Франк. Мне было бы интересно сыграть в "Новом Поколении". Спок, в конце концов, должен жить гораздо дольше, чем человек; к двадцать четвертому столетию он должен быть в позднем среднем возрасте. И это представляется хорошей возможностью связать два "Пути" вместе, объединив их нитью общей истории. (Конечно, это вовсе не было бы первым подобным шагом: Де Келли появился в трогательном эпизоде в пилотной серии, и Марк Ленард прекрасно сработал в серии "Сарек"). Почему бы не сделать эпизод, который бы ссылался на некоторые события из фильма? Мы могли снять историю-"головоломку" , которая произойдет в ТНГ (так "Следующее поколение" называют фанаты), и дать зрителям намек на то, что произошло в "прошлом" в готовящемся "Звездном пути VI".
 
Эта мысль заинтриговала меня, и я пошел переговорить с продюсерами Риком Берманом и Майклом Филлером об этом и был хорошо принят. Основной концепцией мы решили сделать то, что Спок примет участие в секретной деятельности в Ромуланской Империи.
 
Сценарий был написан и окрещен "Объединение". В то время, как название якобы подразумевало политическое воссоединение вулканцев с их дальними родственниками, ромуланцами (и объединение разумов Пикарда и Спока в конце эпизода), это также оказалось подходящей метафорой для моста, который строился между оригинальным сериалом и новым.
 
Сценарий мне понравился, я согласился на весьма скромный гонорар, и сделка была заключена. Когда пришло время, я явился для работы со съемочной группой ТНГ. Что ж, я встречал всех актеров ранее, на вечеринке в моём доме по поводу окончания работы над "Звездным путем VI", так что я знал их, они нравились мне, и я чувствовал себя комфортно среди этих людей. Я наслаждался духом товарищества среди актеров, хотя, должен заметить, там немного чувствовалось настроение "Ого! Большой Папочка здесь! Надо вести себя получше!" среди экипажа, которое забавляло меня, и в то же время немного стесняло.
История кажется мне чудесной, особенно финальная сцена, где капитан Пикард (который объединял свой разум с отцом Спока в эпизоде "Сарек") предлагает Споку уникальную возможность контакта с частичкой разума Сарека, которая до сих пор хранима Пикардом. Я находил это чрезвычайно трогательным, драматическим моментом.
И, в тот самый момент, когда Спок - у которого никогда не было возможности прикоснуться к мыслям покойного отца - касается разума Пикарда и чувствует присутствие Сарека, я решил пройти со своим персонажем еще дальше, чем я начал в "Звездном Пути VI". Отчетливая рябь горя пробегает по лицу вулканца.
Сцены, в которых я участвовал, были в основном с Патриком Стюартом и Брентом Спайнером, двумя исключительными актерами, которыми я искренне восхищаюсь. Их игра чиста, ясна, интеллектуальна и остроумна, и они оба чрезвычайно приятные люди. Патрик в некотором роде похож на своего персонажа, Пикарда - абсолютно очарователен, и все же авторитетный в речи и манерах. И Брент так же восхитителен, но в его личности присутствует тонкий, экзотический аспект. (Позже я работал с Брентом над производством "Войны Миров" для Национального Общественного Радио, при участии Армина Шимермана, режиссером постановки был Джон де Ланси. Одной из причин, по которой я взялся за эту работу, было то, что в производство были вовлечены люди из "Звездного Пути").
После того, как "Объединение" было отснято, но еще не вышло в эфир, у меня было много выступлений на конвенциях "Звездного Пути" по всей стране. За многие годы меня часто спрашивали, появится ли Спок в ТНГ; и, после того, как это было сделано, я взошел на сцену на конвенции "Пути" и юная леди из аудитории вновь задала мне этот вопрос:
"Будете ли вы играть в "Следующем Поколении", если вас пригласят? "
Я одобрительно и самодовольно улыбнулся и сказал: "Забавно, что вы спросили. Видите ли, меня уже пригласили... и в недалеком будущем Спок появится в шоу".
Вообще, обычно меня тепло встречали на этих конвенциях - громкими аплодисментами и приветствиями, что длились несколько секунд после того, как я поднимался на сцену. Я ожидал очень позитивного отношения к своему выступлению - и опрометчиво полагал, что был готов к этому.
Но я никак не мог быть готов к оглушительному шуму, поднятому аудиторией. Так и есть: я срывал достаточно аплодисментов на этих конвенциях - но никогда не бывало такого взрыва со стороны аудитории. Они кричали, топали, свистели... и продолжали кричать, топать и свистеть пока эмоции не накрыли меня с головой.
Отклик этой аудитории - и второй, и третьей, и четвертой, с которыми я поделился новостями об "Объединении" - позволил мне предположить, что я столкнулся с необычной "семейной разборкой". Вероятно, фанаты "Звездного Пути" делились на два лагеря: упертые приверженцы старого и признавшие новое шоу, которые могли чувствовать (а могли и нет) себя неловко за свое "дезертирство". "Объединение" покончило со всякими разногласиями между этими группами и впервые свело их вместе. Это было как залеченный шрам: больше не было двух "Звездных Путей", или двух групп фанов - только одна. Эпизод закончился соответственно своему названию; Спок построил мост через пропасть. (Возможно, будет уместным упомянуть здесь, что по легендам, придуманным фанами, имя "Спок" означает "Объединитель").
И как же шоу (вообще-то, два шоу, поскольку его разбили на две части) было принято телевизионной аудиторией?
Очень просто, "Объединение" - эпизод "Звездного Пути" с самым высоким рейтингом. До ТНГ и после него.
НИМОЙ: Ну, Спок . . . Что ты чувствуешь в связи с успехом "Объединения"?
СПОК: Я прошу прощения?
НИМОЙ: Э-э. . . Я имею в виду, что ты чувствуешь, встретив экипаж Энтерпрайз-D - капитана Пикарда и Дэйту - спустя примерно восемьдесят лет после твоей последней миссии на борту Энтерпрайз-A?
СПОК: Ох. Я нашел их удивительными и достойными индивидуумами. Но... откровенно говоря, встреча с ними напомнила мне об одном очевидном недостатке вулканцев.
НИМОЙ: Недостатке?! Спок, ты изменился - я с тудом верю, что ты признаешь подобную вещь! Так что же это?
СПОК: Долгожительство. Мне не хватает моих человеческих друзей...

[Harmiron]

Итак, я закончила. Чувства самые разные - но в основном это светлая грусть. Читайте, живите долго и процветайте!
 
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТЬ
 
ЖИВИ ДОЛГО
 
И ПРОЦВЕТАЙ
 
СПОК: Наше общение было очень необычным и удивительным. Я им... наслаждался. Живи долго и процветай, Леонард.
НИМОЙ: Я полагаю, что уже немало преуспел в первом, Спок. И - по большей части благодаря тебе - я совершенно точно достиг последнего.
 
КАК Я ГОВОРИЛ РАНЕЕ, когда мы закончили снимать "Звездный Путь VI", у меня было предчуствие конца - чувство того, что шестой фильм на самом деле станет последним появлением вулканца на большом экране. Конечно, финальная сцена "Неоткрытой страны" послужила "передачей факела" от оригинального "Звездного Пути" новому.
Как оказалось, мое предчуствие оказалось верным... по крайней мере, для Спока.
 
Но вскоре после релиза шестого фильма я получил другой звонок из Парамаунт: планировали седьмой фильм, под названием "Звездный Путь: Поколения". Он включал смерть капитана Кирка, также в нем должны были появиться персонажи Спока и доктора МакКоя. Хотел бы я прочитать сценарий, а потом обсудить его с продюсером, Риком Берманом?
Разумеется.
Но, когда я получил сценарий, у меня возникло немало вопросов. Во-первых, роль Спока была очень маленькой, не более чем камео, проходной эпизод; в сюжете он не нес никакой функции. Он просто был там благодаря своей большой значимости.
И когда я пошел на встречу с Берманом, я озвучил эти сомнения, а заодно и другие.
Он все это выслушал, а потом сказал: "Все эти ваши предложения затребуют слишком много изменений в сценарии. У нас просто нет времени на это."
Он мог бы ответить: "Что ж, давайте скажем сценаристам о ваших сомнениях, и посмотрим, сможем ли мы найти приемлимое решение для всех нас." Но он не сделал этого. Я воспринял это как знак, что пришло время извиниться, что я и сделал.
Позже, я говорил об этом с моим дорогим старым другом Де Келли. Он также встречался с Берманом, и его ответ эхом откликался на мои ощущения.
"У меня была лучшая роль в "Звездном Пути VI"", сказал Ди. "Почему я должен пачкать ее?" Также он сказал Рику: "если Леонард не участвует, я тоже не буду."
И так я это и оставил. Сожалел ли я? С одной стороны, нет; я чувствовал, как важно для Спока, чтобы его появление на экране было достойным. У него не получилось бы это в "Звездный Путь: Поколения", и по этой причине я не жалел о том, что отказался от проекта.
Но я хотел, чтобы они по-прежнему активно участвовали в долгой жизни и процветании "Звездного Пути". В день начала съемок "Поколений", я послал режиссеру Дэвиду Карсону послание, в котором написал: "Простите, что не могу присоединиться к вам, но я желаю вам всего наилучшего. Счастливого пути, Леонард Нимой."
Сегодня я участвую в других проектах. В то время, как я пишу эти слова, я только что закончил представление для Шоутайм в новой "Внешней границе", римейке классической истории Индо Биндера "Я, Робот". В 60-х, у меня была второстепенная роль в эпизоде "Я, Робот"; в настоящее время я играю адвоката, который защищает робота, обвиненного в убийстве, и мой сын Адам выступает в роли режиссера.
Также я недавно закончил режиссировать первый эпизод "Смертельных Игр", нового телевизионного сериала студии Юнайтед Парамаунт Нетворк, для которой я работаю консультантом. "Смертельные Игры" лучше всего можно охарактеризовать как научную фантастику/комедию действия: в ней рассказывается про огорченного разводом молодого физика, Гаса (которого играет Джеймс Калверт), который пытается создать антиматерию в своей лаборатории. Он также создает компьютерную игру, полную злодеев (включая подлого Себастьяна Шакала, которого играет Кристофер Ллойд), заимствованных из его собственного прошлого - вечно вмешивающаяся теща, школьный хулиган и адвокат его бывшей жены, и прочие. Однажды, в ходе эксперимента со сплавом, что-то идет не так, и внезапно его игра становится реальностью...
Сейчас моя чаша полна, даже без "Звездного Пути". Если пригласят, вернусь ли я когда-нибудь?
Ну, насколько я могу судить, Спок до сих пор находится в Ромуланском космическом пространстве в глубокой конспирации, работая ради воссоединения воинственных ромулан с их хладнокровными, логичными братьями вулканцами. Принимая во внимание упрямство Спока - или, как он, вероятно, предпочтет выразиться, его настойчивость - некие очень интересные события обязаны дать результат. И, если представится подходящая возможность, мы с ним не станем возражать против возобновления той истории...
Скучаю ли я по Споку?
Нет, потому что он часть меня. Не проходит ни дня, чтобы я не слышал этот холодный, рациональный голос, комментирующий некоторые иррациональные аспекты человеческого существования.
А если я не слушаю голос Спока, то я слушаю голоса тех, кто знает вулканца и считает его старым другом. Во время недавнего визита в Нью-Йорк у меня была возможность пообщаться с некоторыми людьми, которые сердечно разделяют со мной благодарность по отношению к "Звездному Пути" и Споку.
Мне всегда кажется восхитительным и глубоко трогательным то, как сильно сериал повлиял на жизнь множества людей - людей, которые выбрали себе карьеру в науке, астрономии, исследовании космоса, и все это благодаря телевизионному шоу под названием "Звездный Путь".
Во время путешествия по Нью-Йорку мы с моей женой разглядывали витрины, когда я почувствовал себя неловко от того, что кто-то смотрел на меня. Я обернулся, чтобы увидеть хорошо одетого, вполне успешного джентльмена лет тридцати, стоящего рядом с нами; он застенчиво улыбнулся и очень вежливо сказал: "Прошу прощения, что побеспокоил вас. Я надеюсь, вы не возражаете: я просто хотел посмотреть на вас".
Я улыбнулся в ответ. Видите ли, я знал, что он смотрит на меня... а видит Спока. Я уже привык к подобному - а также к тому факту, что вулканцы славятся своим долголетием. Я всего лишь человек, и я не сомневаюсь, что Спок переживет меня на много лет.
Я могу только надеяться, что когда-нибудь, глядя на изображение Спока, люди иногда будут вспоминать и обо мне.
Но это не важно; потому что, насколько я могу судить, мы с ним близнецы, сросшиеся вместе. В памяти всплывает один случай, произошедший много лет тому назад.
Это произошло, если быть точным, в 1974 году; я путешествовал и остановился в маленьком магазине в Хикори, Северная Каролина, чтобы прикупить кое-что. Продавщица сразу узнала меня и была крайне приветлива; пока я делал покупки, она настояла на том, чтобы представить меня другим работникам.
И, как это часто бывает, она представляла меня, задавая вопросы: "Джон, знаешь ли ты, кто это? "
Большинство меня узнали, но были один или два, что смотрели на меня с любопытством, и, должен признать, были в замешательстве от того, что понятия не имели, кто я такой.
Это не имело отношения к одной из женщин, которая с энтузиазмом ответила: "Ну почему, конечно, я его знаю! Мой сын смотрит его по телевизору все время!". И она потянулась, чтобы пожать мне руку: "Вы Леонард Спок!"

[angel_of_darkness]

Старпом, спасибо за переведенные главы!
 
Harmiron, спасибо огромное за работу по переводам!